Цивилизация
Новый, первый в новейшей истории России штатский министр обороны Иванов, выступая в эфире РТР, сказал, улыбаясь, что теперь его официально будут называть «товарищ министр».
Так уж принято в армии: «товарищ майор», «товарищ генерал армии», «товарищ министр», «товарищ президент».
Я помню, как Путин с Ельциным стояли на ковре под дурацким каким-то шатром и принимали парад в Кремле. Это было год назад. Инаугурация президента. Большой Ельцин и маленький Путин. И какой-то там кремлевский полк марширует перед ними. И имеется в виду преемственность армейской традиции. И чуть ли не цитируется знаменитая сцена из фильма Никиты Михалкова «Сибирский цирюльник». И начальник этого самого полка не без военной выправки подходит к двум президентам и докладает...
Выправка-то у него военная, но сформированная без занятий верховой ездой и потому какая-то недоделанная. И докладает он как-то вкривь и вкось: «Товарищ президент Российской Федерации...»
И тут до меня дошло. Если иметь в виду российскую традицию, то в ней слово «товарищ» значит «заместитель». Товарищ министра — это заместитель министра. Товарищ президента — заместитель президента. Принятое в сегодняшней российской армии обращение «товарищ» — это даже не дань совку, это досадный стилистический ляпсус, на самом деле по придуманному Зигмундом Фрейдом закону оговорки, отражающий реальную ситуацию в армии и обществе.
У нас нет президента, а есть только товарищ президент, товарищ президента, замещающий неизвестно куда отъехавшего или на бесконечно долгий срок заболевшего законного государя. Для товарища президента Путин вполне подходит. Сам президент великодушный и благородный. Сам президент имеет безусловное право на власть. Сам президент милостив, но одного его взгляда достаточно, чтобы усмирить мятежных кавказцев. Настоящий президент ни за что не позволит себе быть настолько мелочным, чтобы обращать внимание на жалкую гавкотню журналистов, будь то НТВ или CNN. Плевать он хотел на мосек.
Товарищ президента — другое дело. Труба пониже, дым пожиже. Ему и на журналистов обижаться не зазорно. И горские абреки не замирают под его взглядом. И так уж сложилось, что именно ему докладает начальник кремлевского полка, именно он идет мимо почтительно расступившихся верноподданных. Именно он — товарищ президента. А где настоящий президент, Бог весть.
Настоящий министр обороны, тот, к которому принято обращаться «господин министр», тоже на самом деле существует где-то в наших идеальных представлениях о российской армии. Господин министр обороны, он, небось, похож на генерала Скобелева. Он храбрец и герой. Красавец и этакий немного гусар вне зависимости от рода войск. У него золотые эполеты. У него ясные голубые глаза. Он револьверным выстрелом выбивает туза вслепую с пятидесяти шагов. По церковным праздникам он стоит в храме, держит свечку в левой руке, а правой рукой крестится. Такой он настоящий министр обороны государства российского. Настоящий министр, почему-то все никак не материализующийся из народных мечтаний в реальную жизнь. Генералам Шаманову и Трошеву явно не хватает европейского образования, чтобы стать господином министром, хоть и храбрецы. Маршалу Сергееву не хватало шрама через щеку и солдатского Георгия на груди. Сергею Иванову не хватает блеска в глазах.
Потому-то Иванов — товарищ министр, товарищ министра, заместитель настоящего министра обороны, который, как и настоящий президент, и как настоящая Россия — Бог весть где, в снах, в мечтах, в молитвах.
Великий могучий правдивый и свободный русский язык — его ведь не обманешь. Можно обмануть людей, можно обмануть газеты. А язык неподкупен и правдив. Учебник грамматики не соврет даже под пытками. Роза — цветок. Воробей — птица. Россия — наше отечество. Смерть неизбежна. Иванов — товарищ министра обороны. Путин — товарищ президента.
