Цивилизация
Ой, что будет, что будет! Совсем скоро. Уже в среду, 7 мая. Нет, не День радио. Инаугурация Дмитрия Медведева. Даже директор, возможно, самого аполитичного российского ведомства — Гидрометцентра — Роман Вильфанд рассказывал журналистам о прогнозе погоды на «майские праздники и на день инаугурации президента». Министерства и ведомства, губернаторы и сенаторы, «недобитая» творческая интеллигенция и оставшийся рабочий класс ждут: вот-вот свершится таинство смены власти. И гадают, что будет дальше. Причем все это происходит на фоне разговоров о железобетонной преемственности курса, а также заранее объявленном продолжении карьеры уходящего президента.
Просто у России еще нет главной привычки цивилизованной страны — привычки к регулярной и добровольной смене власти на основе понятных правовых процедур.
Хотя само трудное слово «инаугурация» большинство наших людей даже произнести правильно не в состоянии, в россиянах — рядовых и нерядовых — исторически продолжает жить надежда на невероятные изменения в случае перемены власти. В странах, где есть нормальные выборы, граждане могут разобраться, чего хочет тот или иной политик, какие у него взгляды и куда он может повести страну. У нас такой возможности нет, поэтому мы только строим предположения. Медведев из профессорской семьи, значит, может быть, власть станет чуть интеллигентнее. А может, и не станет. Он не из ФСБ, значит, может быть, во власти будет чуть меньше представителей этого по-своему доблестного, но не имеющего ни малейших навыков созидательной работы ведомства. А может, и не будет. Отпустят ли Ходорковского? Посадят ли кого-нибудь из путинского окружения? Расформируют ли «Единую Россию» или, наоборот, дадут ей какую-нибудь власть? Отменят ли кремлевскую цензуру на телевидении? Эти вопросы волнуют если не народ, то, по крайней мере, ту элиту, которая владеет основными активами страны и уже вследствие этого обеспечивает миллионы рабочих мест.
Инаугурация нового вождя становится слишком заметным событием в жизни страны именно потому, что никто в стране на самом деле не знает, что будет потом.
Даже Путин с Медведевым. В России слишком часто случались сеансы культа личности с его последующим разоблачением, вожди слишком сильно цеплялись за власть (что у царей, что у коммунистических бонз она ведь была бессрочной), элиты слишком часто уничтожались и перетряхивались, население слишком часто попадало под каток государственных репрессий, чтобы не замечать или почти не замечать приход нового правителя.
Не случайно в России родилась поговорка про русский политический менеджмент, бессмысленный и беспощадный — «новая метла по-новому метет». Заметьте, в ней нет значения чистоты и очищения, это не влажная уборка, это метафора попытки любой новой власти смести старую, замести ее следы. От такого сметения возникает естественное смятение у рядовых и нерядовых обывателей: что теперь будет, не заметет ли меня эта самая новая метла. Точнее, не заметут ли…
Смена власти по-прежнему остается для наших людей политическим стрессом. Вот увидите, бульварные газеты непременно опубликуют прогнозы каких-нибудь гадалок или астрологов на будущее обоих наших вождей, расскажут, хорошо или плохо, что в день инаугурации светило солнце или, наоборот, шел дождик. Кстати, когда россияне второй раз выбирали президентом Путина, ровно в тот самый день, в центре Москвы, совсем близко к Кремлю, горел Манеж. И сгорел. И ничего, никакого знамения. Просто пожар. Но тогда тоже говорили о знамении.
Россия никак не опустит власть с неба на землю. Притом что всякая власть у нас в основном занимается обделыванием сугубо земных и преимущественно личных дел, ее космическая удаленность от народа, самопиар планетарного масштаба, отсутствие у людей малейших представлений о ближайших «творческих планах» правителей применительно к плебсу создают совершенно неземной ореол каждому российскому руководителю.
Не в том смысле, что все его искренне считают царем, богом и героем — часто, наоборот, персонажем из анекдотов. Но точно не простым смертным, выполняющим, по сути, такую же работу, как директор завода или редактор газеты.
Поэтому здесь так трудно не замечать смену власти. Она в истории России, не считая революций, всего-то вторая, когда царь покидает трон не в гробу. Ну, третья, если считать отставку Михаила Горбачева с поста президента СССР добровольной, что было сильным преувеличением, поскольку на момент этой отставки Союза уже не существовало. Со временем мы должны привыкнуть к тому, что день инаугурации нового главы государства — точно такой же, как и все остальные. Что солнце или дождь в этот день не означают ровным образом ничего. Что если нам не нравится этот конкретный президент, мы можем его не выбрать на следующий срок. Что глава государства не помазанник божий. Тут только количество может перейти в качество.
Мы же пока находимся в эпохе раннего накопления количества случаев смены власти. И не знаем, как часто и насколько точно в конституционные сроки это будет происходить дальше.
А со среды, 7 мая 2008 года, новая жизнь не начнется. Продолжится старая.
