Почему они возвращаются

Григорий Явлинский, вернувшийся в большую политику, причем в «футболке» той же самой «команды», в которой блистал много лет назад, внезапно предложил альтернативу. Причем как Нах-Наху – стратегии простого неучастия, так и партии власти.

Человеку с либеральными убеждениями – чуть более правыми или чуть более левыми – податься некуда. Большинство не видят альтернативу в Михаиле Прохорове, несмотря на его нечеловеческую активность и апелляцию к реальным делам. За представителем старой гвардии кандидатов в президенты Явлинским реальных дел числится не так много, и большинство из них относятся к концу 1980-х, когда он работал в Совмине Союза, а затем РСФСР. Но

сегодня, в отсутствие надежды и в ситуации полной закупорки политических сосудов, возвращение Явлинского радует.

Это поразительно: я никогда не был сторонником Явлинского, но всегда голосовал за него. Потому что он, при всей своей чрезмерной брезгливости и своих неизменно белых одеждах, представлял то, чего так не хватает неконкурентной российской политике – альтернативу. В некотором смысле для меня он и есть поросенок Нах-Нах. Только «нахистская» стратегия – отрицательная, в ее основе полное отчаяние и отказ от легальных способов политической борьбы, а Явлинский – это стратегия позитивная. Он сам это объяснил в своем манифесте: «Мы считаем, что призывы к бойкоту, которые слышит избиратель вот уже в течение многих лет, являются серьёзным препятствием развития современного общества в нашей стране. Планомерная дискредитация выборов наносит всем нам не меньший ущерб, чем их фальсификация. Ведь если вы не голосовали, то зачем вам нужно бороться с фальсификациями?» Логично? Да.

Нет ничего хуже, чем политическая апатия. Это ровно то, что нужно сегодняшней власти. Потому что за «Единую Россию» голосуют не активные, а пассивные избиратели, не граждане, а обыватели, не заинтересованные, а равнодушные. Что подтверждается зафиксированным социологами парадоксом: сторонники «Единой России», а значит, голосующие за нее, меньше всех интересуются политикой и меньше всех обсуждают ее. Согласно свежему исследованию ФОМа, 32% симпатизантов партии власти интересуются политикой, а 61% — не интересуются. Для сравнения: у КПРФ эти показатели составляют 51% и 41% соответственно. Как можно голосовать, не интересуясь политикой и не обсуждая ее?

«Казус Явлинского» обнаруживает еще одно свойство сегодняшней политики. В ней по-прежнему участвуют действующие лица и исполнители из 1990-х. Каждый предвыборный вечер на арене Геннадий Зюганов, Владимир Жириновский и Григорий Явлинский. Все остальные – либо маргиналы, либо «примкнувшие к ним» выдвиженцы власти – то есть либо Владимир Путин, либо Дмитрий Медведев. Да и они – выходцы из 1990-х: без «лихости» этого проклинаемого самими ими времени не было бы политиков с такими фамилиями. И оппозиция, в том числе несистемная, оттуда же. И Борис Немцов, и Михаил Касьянов, и Владимир Рыжков. И Нах-Нах состоит из «девяностодесятников».

Других политиков у нас для вас нет. В этом виноваты они сами? Ничего подобного.

1990-е дали России поколение политиков, которое доминирует и сегодня: кто в коридорах исполнительной власти, кто на избирательных участках, кто на площадях и улицах. Нечто новое проклевывается в сети, но, как показали сравнительно недавние социологические опросы, степень узнаваемости сетевых лидеров в широких массах невелика.

Новая генерация избирателей не выдвинула из своих рядов политиков, за которых можно было бы проголосовать. Вот, кстати, и возвращение Явлинского в «Яблоко» хотя бы на время реанимирует тихо уходившую в небытие партию – без старого лидера она стала мелковатой.

Новая генерация – это поколение потребителей: они живут на всем готовом. Это касается не только товаров и услуг. Они «потребляют» таким же бездумным образом и политиков, которых им «выдают» в условиях монополии на политическом рынке.

Им все равно. Потому они так же голосуют за власть, как и ведутся на рекламу новых гаджетов. Ровно тех, которые им впаривают. Думать они не готовы. Права человека для них – тоже прежде всего права потребительские. То, что бывают политические права и ими можно воспользоваться, им невдомек. Поэтому и остается политическое «меню» почти таким же, что и в 90-е.

Зюганов и Жириновский староваты? Но попробовали бы они уйти – и их партии немедленно провалились бы до того же уровня, на котором находится «Яблоко» сегодня. Из политики удалился теневой лидер правых либералов Анатолий Чубайс – и правой партии не стало вообще. Уйди Путин сегодня с командных высот в политике и в экономике – и немедленно ко дну пойдут его многочисленные «друзья». Да, режим прекратил кровообращение в политической системе. Да, от политики отвыкли. Да, избирателю много лет внушали, что он не дорос до демократии и лучше будет, если за него все решат. И в этом тоже причина сохранения старых «брендов». Но даже внутри легальных партий не выросли конкурентоспособные лидеры.

Нынешняя система без обратной связи, со своими внутренними «берлинскими стенами» и продаваемыми должностями легко разбрасывается кадрами. Борис Немцов был хорошим губернатором и превосходным, некоррумпированным первым вице-премьером. Михаил Касьянов был сильным премьер-министром, уж получше многих. Но они не то что не востребованы – их не пускают за красную линию, прочерченную властью. Не слишком ли расточительная, самоедская кадровая политика в ситуации, когда не хватает сколько-нибудь адекватных государственных управленцев?

Григорий Явлинский как «Яблоко» и он же, в случае попадания его партии в Думу, как кандидат в президенты – это тест. Тест на способность избирателя чувствовать альтернативу, хотеть альтернативной политики и конкуренции.

Тогда и выборы могут обрести смысл. Добровольная ссылка Григория Алексеевича привела к тому, что про него забыли. А потому – проглядели. ПАРНАС не пустили. «Правое дело» искорежили окончательно, так что родная мама не узнает этот экс-«Союз правых сил» после нескольких пластических операций в кремлевской больнице. А «Яблоко» всерьез не рассматривали. Кто ж знал, что вернется из «лихих» 1990-х Явлинский? И опять в элегантно ниспадающих белых одеждах – прямо как статуя Свободы.

Они, эти одежды, раздражают, слепят, провоцируют брюзжание. Но и дают шанс на то, чтобы хотя бы показать власти: а вот вам политическая конкуренция!

Тот самый «Гриша» из 90-х стал «паровозом». И не столько для своей партии и для себя, любимого, сколько для идеи политической конкуренции, о возможности которой уже все напрочь забыли.