Цивилизация
~Помнится, года два назад на каком-то крупном форуме ФНПР лидер одного отраслевого профсоюза, как и положено, размахивал руками и обвинял в развале угольной промышленности Бориса Немцова. При этом лидер использовал, с его точки зрения, остроумную риторическую фигуру и называл экс-вице-премьера не иначе как Немцевым, тем самым всячески подчеркивая чужеродность либеральных рецептов для России. Странным образом нелегкие дороги большой политики соединили судьбы Немцова и немца.
С тех пор как София Августа Фредерика Анхальт-Цербтская прибыла в Россию, чтобы стать императрицей, немцы в России имеют особое историко-политическое значение.
Им доверяют самые важные участки работы. Их зовут, когда дела идут совсем уж худо.
«Союз правых сил» не стал нарушать старинную русскую традицию и позвал на слишком долго пустовавшее место председателя исполкома Альфреда Коха. Его появление свидетельствует только об одном: бездорожье и разгильдяйство в рядах правых достигло опасной черты, и для исправления ситуации понадобился немец — антикризисный менеджер. Теперь у предвыборной стратегии и тактики СПС, по крайней мере, есть лицо. И, возможно, если учитывать менеджерский опыт Коха и некоторые особенности его личного стиля управления, в партии появятся элементы порядка.
При всех экивоках и перехватываниях пальмовой ветви на предмет того, кто первый Коха позвал, любому стороннему наблюдателю известно, что Альфред Рейнгольдович — стопроцентно чубайсовский человек. И благодаря этому назначению имидж партии становится несколько менее монотонным. Избирателю как бы напоминают, что в СПС кроме Немцова, Хакамады, Гайдара есть еще и Чубайс. Это обстоятельство неочевидным образом добавляет партии голосов избирателей. Или, напротив, отнимает их; признаемся честно, что с точностью до бюллетеня эффект измерить невозможно.
Кох — этакий Чубайс Анатолий Борисович в миниатюре, его альтер эго и тень.
Их политические стилистики схожи — жесткость и прямолинейность входят в джентльменский набор. В одной из многочисленных пиковых политических ситуаций Чубайс как-то с внезапной невыразимой нежностью назвал Коха Аликом. Не удержался — и лишь подлил масла в огонь… Однако политическое положение Чубайса совсем не похоже на политическое месторасположение Коха: у них принципиально разные ролевые функции. Все, что Чубайс думает, но боится, точнее, по политическим причинам не может сказать, с последней прямотой и не без публицистического блеска произносит или пишет Кох. Анатолий Борисович головой отвечает за сохранность корпорации и партии, он вынужден лавировать и участвовать в бесконечно сложных политических комбинациях, победа в которых не может быть достигнута без лояльности к действующему президенту. У Коха таких проблем нет: Кремль не любит его, он не любит Кремль, и вся невысказанная правда правых у него на устах. Многие это еще называют отрицательной харизмой: неприятно слушать грубовато преподнесенную, да еще не сильно идеологизированную правду-матку.
Кох — нападающий таранного типа. Еще в бытность свою начальником Альфреда Рейнгольдовича Анатолий Александрович Собчак писал гневно-отчаянные резолюции: «Приведите Коха в чувство!». И на протяжении всей своей политической и аппаратной карьеры экс-председатель приватизационных ведомств Питера и России безоглядно зарабатывал себе негативный имидж везде, где только возможно: залоговые аукционы, «Связьинвест», «дело писателей», мутные расшифровки переговоров («Я уехал на улицу Маши Порываевой»), НТВ. Замысловатая биография воспитала в Кохе необычную фигуру — неангажированного правого политика-индивидуала, сохранившего с лидерами СПС хорошие личные, но намеренно никак не формализованные отношения.
Теперь эпоха беспартийного Коха закончилась. Бывший министр перешел на партийную работу.
Экс-глава исполкома Сестрорецкого района, знающий толк в закладке овощей и подготовке к зиме, должен будет отныне разобраться в проблемах политического пиара в кризисно-электоральных обстоятельствах. Пикантность ситуации в том, что заниматься этим будет человек с негативным пиаровским шлейфом. Существуют опасения, что это сильно подпортит и имидж СПС. Доказательства будут представлены в декабре сего года, но почему-то кажется, что в ситуации балансирования на границе 5% бескомпромиссность и жесткость, сколь бы сложным ни был их внешний образ, не помешают правым в политической борьбе. Собственно, терять уже больше нечего: непопадание в парламент означает немедленную маргинализацию. С точки зрения вечности, то есть политической истории России, это было бы безответственно. Остается последнее средство — позвать немца, желательно, из питерских либералов и команды Чубайса, раз уж Анатолий Борисович сам не может себе позволить возглавить процесс. Впрочем, поражение СПС отныне будет считаться и поражением Коха, а это будет посильнее «Фауста» Гете, «Связьинвеста» и НТВ вместе взятых.
