Дачники навсегда

Почти все мои знакомые что-нибудь да построили в последнее время. Кто роскошный коттедж, кто среднестатистический зимне-дачный домик, кто таунхаус приобрел и долго потом отделывал, кто обошелся модернизацией (прости, господи) доставшейся в наследство от советских времен товарищеско-садоводческой халупы.

Когда летишь на самолете, то, подлетая к Москве, видишь, что и лесов уже вокруг мегаполиса почти не осталось: почти всюду земля разбита на маленькие квадратики-прямоугольнички, на каждом из которых торчат строения. Разнообразие этих строений можно по достоинству оценить лишь уже с земли ― колеся довольно убогими подмосковными дорогами промеж всевозможных дачных товариществ, обросших «пригородами» деревень, чьи начальники в свое время распродали все вокруг угодья и пастбища под индивидуальное строительство, новомодных ― все в заборах-шлагбаумах-охранниках ― коттеджных поселков, всех этих лазурных да солнечных берегов, итальянских, бельгийских и всяких прочих (кроме «русских») «виллиджей». Смешение архитектурных, с позволения сказать, стилей самое что ни на есть причудливое. Такое же смешение социальное: стародавние бревенчатые лачуги аборигенов, по каким-либо причинам не продавших свою малую родину, бок о бок соседствуют с кирпичными замками, увенчанных башенками, балкончиками и спутниковыми антеннами.

Общее пространство, правда, изменилось немного: на каждом шагу видишь подтверждение правоты великого Ивана Ильина ― ну не приучен русский человек к совершенству. Тут забор покосившийся, там заплатка из каких-то ящичных досок, и почти везде помойка, начинающаяся прямо за узким огороженным личным пространством. А то и прямо на нем. Исключение ― разве что самые элитные поселки. Но и там видна какая-то искусственность, навязанность «регламентированного» быта. К тому же явно это все дается дорого…

Прошли те времена, когда сначала партия и правительство милостиво позволяли иметь садовый домик площадью не более чем 24 кв. м, а потом потолок повысили до 36 кв. м плюс «летний сарай-кухня». Притом что магистральный газ ― нельзя, больше 1 кВт электричества ― нельзя, печку с трубой в крышу ― тоже нельзя, потому как это уже стало бы напоминать жилье для постоянного проживания, где гражданин мог повадиться жить без прописки зимой и летом, вольготно возымев тем самым жилплощадь мало что собственного, на свой (как так?!) вкус производства, но и не дарованную ему государством. Эдак и до мелкобуржуазных мыслишек недалеко.

И ведь как в воду глядели кремлевские старцы.

То был самый верный и массовый escape от советской замордованной реальности в мелкотравчатый индивидуализм. Там, на советских дачных участках, зарождалось и крепло понятие «свое», огороженное заборчиком а-ля Том Сойер или сеткой-рабицей. Там же давало робкие, бледные и чаще всего уродливые (откуда ж взяться протестантской аккуратистской этике на наших промерзлых и прибитых вековым сатрапством просторах) ростки обывательского «творчества», выражавшегося у кого в грядках-посевах, у кого в ограниченных лишь вечным советским дефицитом стройматериалов поделках из вагонки ― шпунтовки ― обрезной доски.

Времена чуток изменились, пали или были похерены явочным порядком, а также взятками оказывающимся вдруг на пути чиновникам многие прежние ограничения и стандарты. Повалил импорт стройматериалов, дающих простор самой богатой самодур-фантазии, качество которых не испортит даже неграмотный таджик-строитель. Загородное строительство поперло, словно разнотравье весной после анархистского половодья.
В том же Подмосковье появились многие тысячи, сотни тысяч строений, которые по уровню отделки, общей площади и отдельным элементам технического оснащения ничуть не уступают, а во многом даже превосходят самые дорогие дома в престижных американских suburbs. Но что-то ― главное ― не то. Не suburbs это никакие.

Функционально ― и в-главных ― отличаются они, наши понастройки, тем, что в них в подавляющем большинстве никто не живет круглогодично, по большей части используют скоротечными наездами, как все те же летние дачки, времянки, а зимой ― разве что на выходные или в каникулы. Даже когда проезжаешь мимо самых дорогущих и роскошных коттеджных поселков, замечаешь, что жилых домов там ― с уютным дымком над крышей ― раз-два и обчелся. Поселки же пониже рангом зияют подернутыми инеем замерзшими бойницами окон. Зябко от них.

Все постройки словно ждут тепла. Такого короткого в нашей полосе.

Еще нелепее на этом фоне остовы долго- или недостроя. Спрашивается: к чему стараются хозяева, к чему вкладывают такие огромные деньжищи, к чему постыло по понятиям общаются с неизбывными «умельцами-самоучками», с этой породой людей с необузданной фантазией, насчет «упрощения» всевозможных техрегаментов и правил, но с руками, растущими всякий раз из задницы? За те деньги, которые они вкладывают за долгие годы мучительного строительства, они могли бы десятки лет регулярно отдыхать на вполне приличных курортах и здравницах. Ан нет, упорствуют в созидании.

Огромные вроде бы застроенные пространства большую часть года безжизненны. Какое расточительство ― материалов, личного времени, сил, энергии, денег наконец! Найдется ли еще другая такая страна в мире, где, в сущности, во времянки, используемые лишь изредка, время от времени, вкладывается столь много, столь непропорционально много по сравнению с общей необустроенностью окружающего пространства? Да что окружающего пространства ― целой страны.

Из этих домиков, из этих полу- и настоящих коттеджей люди могли бы ездить каждый день на работу и возвращаться вечером к детям и уютно потрескивающему камину. Но даже там (а это ой далеко не везде), где удалось преодолеть неимоверные баррикады бюрократии и провести газ, а еще соорудить приемлемое по ценам круглогодичное отопление, наладить канализацию и водоснабжение (по большей части только личные ― с общественно инфраструктурой, как и было всегда, полный швах) ― даже там все равно нет приличных дорог. Убогие проселки ― плохая кровеносная система между «пригородами» и мегаполисом. Добираться промерзлой электричкой образца 60-х годов? Можно, конечно, но рядом с вашей станцией нет парковок ни для машин, ни для (как это было повсеместно даже в канувшей в молодость Путина ГДР) велосипедов. Нет их и в конечном пункте назначения, нет пересадочных узлов на метро. Транспортная система страны осталась, в принципе, на уровне времен поздней индустриализации. Вы в своем коттедже уж слишком далеко унеслись вперед со своей частной модернизацией. Страна за вами не поспевает. Вы одиноки. Она может и не поспеть уже теперь никогда. А не дай бог кончится импорт расходных материалов для вашей импортной водоочистки или немецкого газового котла?

…И стоят сотни тысяч пустующих в межсезонье домов, ждут краткого летнего оживления, когда сквозь изнуряющие, потные, хамские и матерные многокилометровые пробки к ним наконец пробьются их заботливые хозяева, что-то наскоро подправят, подопрут, подкрасят. Зажарят пару раз шашлыки, а потом, растянувшись сладостно на крыльце в кресле и закинув руки за голову, воскликнут: «Как же хорошо, а какой воздух!» И двинут назад, сквозь пробки, в которых в выходных стоишь дольше, чем долететь до Средиземного моря.

И опять затихнет все до следующей весны. Полуумрет. В вечном ожидании перемен. Которые всякий раз оборачиваются лишь неизбывной, веками не ломаемой сменой сезонов. Не более того. Весна ― осень ― зима. Весна ― осень ― зима. Весна ― осень ― зима… Как мерный перестук колес поездов, которым никогда не суждено стать скоростными. С короткой остановкой в лето. И опять надо будет уезжать. Никак не получается обустроиться надолго. Надежно. Удобно. Навсегда. Чтоб передать обустроенность детям.