Цивилизация
— Как оцените итоги сессии? Насколько депутаты справились с поручениями, которые президент дал парламенту в своем послании?
— Было внесено 49 президентских законопроектов. Большой объем инициатив президент внес в том числе и для реализации тех идей, которые были в его послании парламенту, поэтому оцениваю итоги сессии как весьма плодотворные.
--Но с некоторыми президентскими инициативами депутаты работали особенно активно. Например, вносили поправки в президентский пакет по реформе правоохранительных органов…
— Есть упрощенно-преувеличенная оценка того, как идет работа с президентскими инициативами – якобы «руками не трогать».
В этом смысле особой специфики нет.
Естественно, я как полпред президента по этим проектам координирую работу депутатов, президентских и правительственных структур, но
ни в коем случае я бы не охарактеризовал свою роль как роль собаки на сене: всех отгонять, делать страшное лицо и показывать зубы.
Мы стараемся обеспечить, чтобы концептуально законопроект не изменялся. Что касается текстовой доработки и окончательной шлифовки проекта, то это, безусловно, происходит, поэтому нельзя считать, что президентские инициативы — это священная корова и ходит какой-то цербер Минх и всех, кто пошевелится, пытается застращать.
По пакету законопроектов о реформе МВД было предложение, чтобы предусмотренные в них более жесткие требования к сотрудникам органов внутренних дел были распространены на все правоохранительные органы. Но мы не согласились, потому что концептуально это вышло бы за рамки логики этих проектов.
— Для подготовки инициатив из последнего президентского послания парламенту была создана рабочая группа по совершенствованию избирательного законодательства. Предполагалось, что после внесения всех законопроектов участники рабочей группы продолжат работу и обсудят предложения партий. Чем сейчас занимается эта группа? Можно ли ожидать от нее еще каких-то проектов?
— Рабочая группа сразу задумывалась и планировалась как постоянно действующий механизм. Эта рабочая группа должна была, с одной стороны, быть постоянно действующим мозговым центром, сформированным с участием представителей всех зарегистрированных политических партий, с другой стороны — обеспечить консенсус по содержанию всех избирательных законопроектов, которые только после этого становились президентскими инициативами. Это нам действительно удалось сделать.
Вторая задача была решена практически на 100%, хотя это было непросто сделать в силу разных оценок политической ситуации и того, как проходили избирательные кампании на различных уровнях.
Последняя проблема, касающаяся возможности распространения пропорциональной избирательной системы на муниципальный уровень, до конца еще не решена. Обращаясь с посланием, президент сказал, что нужно дополнительно обсудить этот вопрос и затем он примет решение. Сейчас анализ и обсуждение в рамках рабочей группы состоялись, предложение выработаны, будем ждать решения.
Первая задача также не снимается с повестки. Теперь, даже если по проблемам избирательного законодательства не будут сформулированы какие-то дополнительные задачи президентом, рабочая группа продолжит анализ избирательного законодательства и правоприменительной практики и обсуждение предложений различных участников избирательного процесса.
— Законопроект, ужесточающий правила использования открепительных удостоверений, тоже готовился на рабочей группе, но потом оппозиция жаловалась, что там так и не было учтено пожелание о сокращении использования открепительных... Многие считают, что основные фальсификации происходят с помощью именно открепительных.
— Открепительные удостоверения как явление должны быть сохранены.
Законопроект, который был принят в первом чтении, концептуально поддержан всеми фракциями. Те политические партии, которые не представлены в парламенте, но также участвовали в рабочей группе, тоже согласились, что открепительные удостоверения нужны.
Необходимо обеспечивать защиту от злоупотреблений при их использовании, и вот именно эту задачу в законопроекте и будем решать: предложения по процедуре изготовления, выдачи, по контролю за их использованием должны создать достаточные гарантии от злоупотреблений.
Злоупотребления, конечно, были, есть и будут, но это уже будет в большей степени эксцессом. На федеральном уровне риски минимальны: там невозможно особо злоупотребить, потому что голоса все равно идут в одну копилку партии или кандидата в президенты. Нет смысла в каком-то конкретном избирательном округе собирать большое количество людей из других округов, чтобы они проголосовали. Это при мажоритарной системе может сработать, а у нас все чаще используется пропорциональная система, что также работает на минимизацию негативных последствий.
Когда идет подсчет голосов в целом по РФ или по субъекту федерации, открепительные удостоверения объективно не могут сработать на искажение воли избирателей. Но риски при мажоритарных выборах мы хотим минимизировать за счет предлагаемых изменений.
— Когда президент вносил свой пакет законов по гуманизации уголовного законодательства, депутаты от «Единой России» отозвали свои законопроекты, смысл которых косвенно пересекался с тем, что было у президента. Как в администрации смотрят на деятельность парламентариев, направленную на внесение дальнейших изменений в этой области?
— Логика на дальнейшее совершенствование уголовного законодательства и его смягчение высказывалась президентом неоднократно и всеми нами разделяется. Но есть ряд уголовных преступлений, по которым мы, наоборот, предлагаем ужесточить наказания. Например, в осеннюю сессию 2009 года было ужесточение наказание за преступления против несовершеннолетних: были существенно увеличены сроки наказания и уменьшены возможности условно-досрочного освобождения осужденных за эти преступления.
В последней тройке президентских инициатив, поступивших в эту сессию в Думу, был проект, предусматривающий ужесточение наказания за преступления террористической направленности. То же самое относится и к борьбе с коррупцией. Думаю, мы будем искать разумное сочетание, чтобы, с одной стороны, не лишать свободы за незначительные преступления коррупционной направленности, а с другой, чтобы ужесточить ответственность, в том числе и путем кратного увеличения размеров штрафных санкций.
Депутаты отозвали свои инициативы потому, что это были альтернативные законопроекты. По степени либеральности их инициативы были гораздо более широкие, но, на наш взгляд, они были избыточные. И они это тоже понимают, как мне представляется. Увидев более корректно проработанную, продуманную и четко сформулированную инициативу президента, депутаты, на мой взгляд, посчитали реализованной задачу, которую они ставили, внося проект.
В принципе, что касается законодательных инициатив депутатов, мы, естественно, не предполагаем ограничивать их творчество. Во-первых, это конституционное право парламентария, во-вторых, это несколько иной взгляд, может быть не всегда канонический, но как минимум нетривиальный, на те проблемы, которые мы пытаемся решить. Даже если это какое-то забегание вперед или избыточное, с нашей точки зрения, предложение, которое пока сложно реализовать, это тем не менее, как правило, полезно. Мы никого не намерены бить по рукам за инициативы.
— А за амнистию не били (в марте около 40 депутатов-единороссов внесли в Думу проект постановления об амнистии к 65-летию Победы с предложением амнистировать свыше трехсот тысяч человек – «Газета.Ru» )?
— Нет. Просто подход со стороны главы государства был более жесткий. Амнистия, по нашему мнению, должна была быть целевой и касаться только тех, кто имел реальное отношение к победе в Великой Отечественной войне.
— Почему эти вопросы не были урегулированы на предварительной стадии, до внесения проекта постановления?
— Думаю, это связано с самой логикой политической жизни в парламенте. Различные проекты постановлений о весьма широкой амнистии депутатами от разных фракций вносились практически одновременно. Это было связано с некоей цепной реакцией политических партий на инициативы оппонентов. К тому же приближалось 9 мая, и, естественно, к этой дате нужны были определенные действия со стороны Госдумы, поскольку решение об амнистии — исключительная компетенция Думы. Депутаты пытались таким образом высказать свое мнение, но у нас было концептуально иное предложение, исходя из анализа количества осужденных, реально связанных с Победой.
— То есть председатель комитета по гражданскому, уголовному и арбитражному законодательству Павел Крашенинников, чей вариант амнистии в итоге был принят, все же по просьбе Кремля вносил свой проект? Вы обсуждали с ним?
— Да, проговаривали. Обращали внимание на то, что тот очень широкий круг лиц, на который депутаты предлагали распространить амнистию, в принципе никакого отношения не имеет к войне, поэтому предлагать их амнистировать к 9 мая некорректно прежде всего по отношению к фронтовикам.
Возможны какие-то другие даты, более подходящие к различным социальным группам осужденных, но это уже другой подход, другая концепция.
— После критики президентом депутатов за посещаемость пленарных заседаний Госдума приняла поправки в закон «О статусе…» и регламент. Не кажется ли Вам, что принятые поправки оказались слишком мягкими?
— Не знаю. Закон еще не вступил в силу, поправки в регламент также начнут применяться только в осеннюю сессию. Но, несмотря на это, дисциплина существенно улучшилась, поэтому даже при отсутствии законодательных изменений есть возможность, чтобы корректировать ситуацию в рамках имеющихся рычагов в Госдуме и во фракциях.
Я никогда не считаю депутатов по головам, но, по моей оценке, в самом начале этой весенней сессии в зале было, как правило, 20–25% от общего числа, а сейчас вижу, что как минимум половина зала заполнена, причем до конца пленарных заседаний.
Например, мы последние заседания работали допоздна, до 20–21 часа, а в зале все равно людей было больше, чем с утра в начале этой весенней сессии. После вступления поправок в силу ситуация должна улучшиться еще больше.
--Следить будет кто-нибудь?
— Слово «следить» не совсем правильное. Переклички, конечно, не делаются, но в дни пленарных заседаний проводится регистрация депутатов по карточкам. Те изменения, которые сейчас внесены в регламент, ужесточают требования и по регистрации, и по возможности отбывать куда-то в дни пленарных заседаний, и по возможности использовать механизм доверенностей. Поэтому, думаю, спрос с депутатов за работу в дни пленарных заседаний будет строже. Но по головам мы по крайней мере считать не планируем.
— А фракции ведут статистику посещаемости?
— Конечно. Это абсолютно точно делается через фракционный механизм, это видно.
Передо мной проходят периодически депутаты — координаторы фракций и по мобильному телефону спрашивают: «Ты где? Ты же должен быть в зале». Поэтому каждая фракция, даже самая большая, четко понимает, кто у них в зале, кто в командировке, кто болеет или еще по каким-то причинам отсутствует.
Что касается внешнего контроля, тут надо думать. Нельзя, чтобы были поставлены задачи типа «следить», «контролировать», в частности перед аппаратом Госдумы. Потому что есть статус депутата, а есть статус госслужащего — чиновника, который выполняет функцию работника структуры, обеспечивающей деятельность парламента. B возлагать на аппарат такие функции не совсем корректно. Здесь возможно использование каких-то технических инструментом, фиксирующих наличие или отсутствие депутата.
— То есть может появиться электронная система фиксации?
— Может… Но эта штука, с одной стороны, затратная, а с другой стороны, возможно, нерациональная. Может получиться так, что будет двойной электронный учет: на входе в зал и регистрация в зале. Появится расхождение в цифрах даже без злого умысла: например, депутат пройдет мимо и не зарегистрируется — будет статистика на входе в зал (условно) 400 человек, а зарегистрировано будет 410.
— Как это «мимо»?
— Даже в метро народ умудряется и снизу, и сбоку, и сверху турникета пролезть.
Если говорить о сути, то это парламентарии, избранные народом. Поэтому сам подход, что кто-то внешний (кроме избирателей) выступает в роли пастыря и их всех загоняет, он не вполне корректный. Роль парламента и парламентария не позволяет упрощенно или уничижительно формулировать и конструировать подходы к решению этой проблемы. Необходимо обеспечить более четкую самоорганизацию, загонять должны себя сами, что в принципе уже отчасти удалось сделать.
Вторая сторона – для чего загонять. Чтобы избирателю показывать благостную картину или чтобы обеспечить реальное волеизъявление? Здесь надо точно понимать, в чем цель и какие адекватные для достижения этой цели средства. Позиция по большинству политически острых вопросов обсуждается на фракции, и фракция принимает решение: «Голосуем консолидировано за/против».
А если фракция действительно принимает такое решение, это означает, что 100% голосов депутатов той или иной фракции кладутся консолидировано на одну чашу весов.
— Но консолидированное голосование отменить нельзя?
— Никто не запрещает депутату голосовать по-иному, и никаких юридических санкций за это не предусмотрено. Это вопрос его собственной оценки. Но после нескольких голосований вопреки воле партии он может создать себе проблемы на следующий избирательный период.
Если депутат по важнейшим политическим законопроектам выступил неоднократно вопреки партийной линии, вероятность того, что он попадет на следующих выборах в списки этой партии, почти нулевая.
— У вас есть статистика посещаемости, которую ведут фракции?
— Все фракции без исключения с нами делятся информацией о посещаемости.
И я в зале практически все время нахожусь и самостоятельно могу оценить реальную ситуацию. Даже если кто-то из какой-либо фракции говорит, что от нашей фракции здесь и сейчас столько-то депутатов, а вас здесь столько-то, я вижу, что это не всегда так.
Есть такой шаблонный тезис со стороны оппозиционных партий, что единороссов очень много, поэтому их в зале относительно меньше всех. На самом деле это не так. Смотришь и видишь, что иногда у какой-то не самой большой фракции процентное представительство существенно ниже. Но при этом не исключено, что из какой-то небольшой фракции пять человек вышли в этот момент на пару минут из зала. А пять человек в небольшой фракции — это уже заметно.
