Цивилизация
Пока светит солнце, Джеймс Беннетт (Марк Уолберг) — эксцентричный преподаватель литературы XX века, ночью же он, не меняя вечного черного костюма, встает за стол казино и не уходит, пока не спустит все, что у него есть. Однажды свидетельницей ночной жизни учителя становится его тихая поклонница студентка Эми (Бри Олсен), подрабатывающая официанткой.
Эми одна из немногих читала потрясающий роман Джеймса и теперь хочет понять, зачем ее кумир и учитель день за днем пускает свою жизнь под откос.
Вступительные титры «Игрока» гласят, что картина снята «по мотивам одноименного фильма по сценарию Джеймса Тобака». По факту эта формулировка почти ничего не объясняет. От классического фильма с Джеймсом Кааном режиссер Руперт Уайатт оставил казиношный сюжет и несколько похожих сцен — скорее в знак почтения, чем из соображений спекуляций на великом прошлом.
Сценарий 40-летней давности фильма был написан выдающимся американским сценаристом и режиссером Тобаком, в свою очередь, по мотивам романа Достоевского и фактов собственной биографии.
Первоначально ремейком должен был заняться Мартин Скорсезе, а главную роль сыграть Леонардо Ди Каприо. Однако, вероятно, из-за проклятий Тобака мэтр и его актер-фаворит с проекта соскочили и постановку доверили автору «Восстания планеты обезьян» Уайатту. Первоначальный сценарий был в результате переработан автором скорсезевских же «Отступников» Уильямом Монаханом под надзором сменившего гнев на милость Тобака, который в итоге даже значится исполнительным продюсером новой картины.
Сценариста вполне можно понять:
Уайатт, Монахан и похудевший на четверть центнера Марк Уолберг рассказали зрителю совершенно новую историю.
Возросли ставки: вместо $44 тыс. герой теперь должен криминалитету $260 тыс. Изменился и приобрел больший вес педагогический статус Беннетта: в 1974-м он был школьным учителем, а теперь стал целым университетским профессором. Наконец, исчезли и отсылки к русской классике: для «Игрока-2014» куда важнее ключевой экзистенциалистский роман Альбера Камю «Посторонний». С этим связаны и неотвратимо сместившиеся за 40 лет акценты.
Тобак писал (а Каан играл) про риск и его притягательность, Уайатт и Уолберг — про фатализм.
Актер, решивший расширить амплуа героя боевика, здесь играет свою одержимость минималистично, но ярко. Не случайно самые пугающие сцены здесь — три плана героя, стоящего за игорным столом, в которых на лице Уолберга читается нечеловеческая внутренняя работа. Герой Каана в 1974-м говорил: «Я безумен, но благословлен», уолберговский азартный профессор не так уверен в природе своей непостоянной фортуны.
Проигрываясь в пух и прах, Беннетт, с одной стороны, хочет «обнулиться», отсечь лишнее, а с другой, как и его любимые литературные персонажи, верит в неизбежность некой абсолютной победы, абсолютного выигрыша.
В этом смысле, на уровне идеи, «Игрок» Уайатта оказался даже интереснее и глубже своего предшественника.
Впрочем, ловкая перелицовка классики стоила бы не слишком дорого без достойной реализации. «Игрок» снят так же, как выглядит и ведет себя главный герой, — лаконично, но по-пижонски. Главное в нем — идеально выдержанный ритм и холодный драйв, заставляющий неотрывно следить за черной фигурой Уолберга. Окружающая этот силуэт жизнь — сливающееся в единый мельтешащий фон мелькание полей рулетки, повод для медитативного транса, подобного тому, в который погружается игрок, поставивший все на черное. Или тому, который может испытать зритель, решивший обменять немного денег на билет в кино.
