Цивилизация
Вердикт Пресненского суда, отклонившего иск учредителей газеты «Ведомости» к спикеру Госдумы Борису Грызлову, был абсолютно предсказуем. Так же как и аналогичное решение суда по иску, поданному по тому же поводу к Грызлову журналистом Александром Минкиным. Истцы попробовали получить сатисфакцию после того, как Грызлов на последовавшей за терактами в московском метро встрече руководителей политических партий с президентом Дмитрием Медведевым заявил, что у него «вызывает подозрения, что эти публикации («Месть за Кавказ» в «Ведомостях» и статья Минкина) и действия террористов связаны между собой». «Это три факта: факт публикации в газете «Ведомости» названия «Месть за Кавказ», факт статьи Александра Минкина в «Московском комсомольце» и заявление Доку Умарова. Если мы проанализируем три этих источника, то увидим, что они фактически варились в одном соку», — сказал тогда председатель Госдумы.
Хотя мотивировочная часть пока не опубликована, понятно, что суд согласился с представителем Грызлова Еленой Забраловой, которая заявила, что высказывание спикера содержит не факты, а оценочное суждение и мнение.
На самом деле, как ни странно, защита спикера прибегла к приему, широко распространенному среди журналистов. В особенности занимающихся пропагандой. Например, уже подзабытые тяжбы Сергея Доренко с Юрием Лужковым по поводу оскорблений в адрес мэра в программе «Время», в ходе которых было выяснено, что информационно-аналитическая программа на федеральном канале — не более чем личный, метафорический взгляд Доренко на действительность.
Правда, в 1999 году Сергей Доренко выступал на стороне Кремля в информационной войне с московским градоначальником, а потому обладал мощной политической поддержкой. И напрасно думать, что такая линия обороны действительно способна повлиять на суд сама по себе.
Многочисленные случаи осуждения журналистов и блогеров за клевету на конкретных чиновников или даже оскорбление их как социальной группы хорошо известны. Так что не пытайтесь повторить этот трюк сами.
Можно подумать, кстати, что слова Грызлова были прекрасно выверены: вместо того чтобы прямо заявить, что публикации и заявления террористов связаны, спикер оговорился: «вызывает подозрения»... И вообще то, что «они фактически варились в одном соку», трудно опровергать. Это ведь действительно никакие не факты, а нечто непонятное, что и мнением-то можно назвать только за отсутствием других вежливых определений.
Более того, Елена Забралова еще расширила семантическую нагрузку того выступления своего шефа: «В тот период мы все варились в одном котле, все были связаны этой темой, этой трагедией». После этого понять что-нибудь, а значит, и требовать каких-либо опровержений вовсе невозможно.
Дело, конечно же, не в том, что Грызлов как-то сверхъестественно расчетлив и специально коверкал русский язык, чтобы подстелить соломку на случай судебных исков. Нет, он как раз производит впечатление достаточно прямолинейного товарища, чье косноязычие — просто признак принадлежности к элите нашего общества (довольно, кстати, распространенный). Но и в том случае, если бы его выступление было образцом риторики и, следовательно, могло бы быть подвергнуто рациональному исследованию, вердикт суда был бы тем же. Ситуацию, в которой чиновнику этого ранга приходится отвечать за свои слова, совершенно невозможно представить.
Скорее всего, безнадежность своего дела понимали и истцы. Но они, наверное, хотели все же показать, что не готовы мириться с походя отпускаемыми в их адрес оскорблениями. Это не более чем демонстрация чувства собственного достоинства, но и это нужно приветствовать.
В действительности выступление спикера, как и многие другие путаные и безосновательные инвективы, в которые часто пускается высшее чиновничество, не просто обидны. Они представляют общественную опасность и вполне могут поломать чей-то бизнес или просто человеческую судьбу.
Ведь каким бы бессмысленным и безответственным ни было начальственное слово, его вполне могут кинуться исполнять. И никакой суд точно не поможет.
