Цивилизация
С очередной статьей Путину опять не повезло. Не поняли. Экономический манифест, долженствующий понравиться всем, не имеет успеха ни у кого. Ни у народа, ни у специалистов-экономистов, ни у мастеров художественного слова.
Рядовой люд это просто не стал читать. Длинно и скучно. Экономисты подняли на смех путаницу в установках, смешение в один несъедобный коктейль левых и либеральных хозяйственных рецептов и отказ каяться за бюрократические фантазии прошлых лет. А критики, наделенные литературной жилкой, разнесли статью как художественный текст. Рассыпающаяся композиция, вялый язык, повторы одного и того же. Не Бунин. Даже не Бухарин.
Допустим. Но ведь самому-то Путину эта статья нравится, в его-то глазах она важна и даже, видимо, глубока. Что же до длиннот, логических сбоев и многочисленных повторов, то они суть неотъемлемые признаки сегодняшнего путинского стиля, а в данном случае еще и доказывают с полной несомненностью его авторство. Заготовки для статьи могли делаться разными по воззрениям людьми и даже разными коллективами, но окончательный вид этому тексту он придал лично. Это чувствуется.
При всех несуразицах подачи материала статья вовсе не пуста. В ней есть послание. Притом по-своему искреннее и даже задушевное. Вдобавок это послание не любым читателям, а только умным, к которым Путин надумал обратиться как интеллектуал к интеллектуалам. Недаром ведь для публикации выбраны именно «Ведомости».
О чем в действительности эта статья? Отбросим ту ее половину, где Путин подводит базу под свои деяния прошлых лет, а также отвлекается на различные посторонние темы. Все главное в другой ее половине, в которой под видом рассуждений о планах на будущее кандидат № 1 рассказывает, с какими экономическими ситуациями он готов встретиться, а о каких старается даже и не думать. Этими доверительными рассказами статья и интересна.
Российские экономические проблемы, с которыми автор собирается иметь дело в качестве предполагаемого следующего президента, состоят из нескольких слоев, среди которых он особо выделяет два.
Первый слой — все, связанное с гигантским госсектором, созданном им самим в жирные годы и управляемом его друзьями. Сектор этот заскорузл, архаичен и убыточен, подвергается все более громкой критике, но одновременно требует для себя все больше казенных денег.
Но там свои, и Путин явно не собирается идти против этого слоя. Поэтому любые провозглашаемые им мероприятия, связанные с госсектором, задуманы как выгодные или хотя бы терпимые для его управителей.
Утверждение, что госсектор останется огромным, а госвласть по-прежнему будет решать, какие отрасли продвигать, а какие нет, является центральным тезисом статьи.
В нем одновременно и гарантия для бюрократического олигархата, и выражение личных управленческих склонностей самого Путина. Добавление к этому пространных рассуждений об улучшении менеджмента, поощрении инноваций, прорыве в первые ряды человечества и даже каком-то экономном, конкурсном и безоткатном подходе к госзакупкам — лишь вполне приемлемый для заинтересованных лиц соус к основному блюду, добавленный, чтобы его скушала широкая публика. Сейчас выяснилось, что такая смесь все равно ей не по вкусу, но автор тут не виноват, он-то предполагал, что под модернизаторским соусом это понравится.
Приватизация некоторой части госсектора, обещанная почему-то к 2016-му, а не к какому-то другому году, — продолжение той же самой темы, а вовсе не переключение на идеологию свободного предпринимательства. Легко ведь догадаться, что главными собственниками запускаемых в продажу госактивов должны стать все те же люди. Ну а соус тут используется другой: обещание, что наряду с «участием российского капитала» к этой приватизации будут подключены и какие-то продвинутые «глобальные инвесторы». Формула одновременно и политкорректная, и реалистичная. Ведь деловая дружба российских госкомпаний, особенно сырьевых, с прошедшими специфический естественный отбор «глобальными инвесторами» — уже состоявшийся факт.
Переходя затем от проблем госсектора к слою проблем, связанных с сектором частным, Путин сразу же меняет и язык — с госкапиталистического на либеральный. В этом находят какую-то недопустимую идейную эклектику, хотя дело обстоит гораздо проще. Там ведь другие интересы, другие запросы, а значит, сам собой рождается и другой стиль обещаний.
Скажем, часть крупных собственников дрожат за активы, приобретенные в 90-е годы. Вот Путин им и дает понять, что отбирать их, пожалуй, не станет. Приятно? Да. Но немногим. Зато перед многими, можно даже сказать, перед всеми бизнесменами, от самых малых и до самых больших, развернута чудесная либеральная панорама.
Это даже не просто благоприятный деловой климат. Все устроится еще лучше. «Мы должны изменить само государство, исполнительную и судебную власть…» Машина власти станет совсем другой, ни в чем на себя нынешнюю не похожей: тактичной, услужливой, даже доброй, вплоть до исключения из законодательства «всех зацепок, которые позволяют делать из хозяйственного спора уголовное дело на одного из участников».
Фразу о том, что в медведевские годы «начались реформы, направленные на улучшение делового климата, но заметных сдвигов не произошло», толкуют как легкий пинок уходящему местоблюстителю. Но ведь ничуть не меньше это ключ к намечаемой на данном участке политике. Прогрессивные «реформы» как шли, так и будут себе идти, никто их не отменит, не бойтесь.
Произнесение либеральных слов успешно продолжится, а «заметных сдвигов» как не было, так и не будет. Да их и не должно быть. Зачем отказываться от рычагов управления бизнесом? Эти рычаги — путинский актив, который добровольно сдан не будет.
Таковы экономические намерения, развернутые главным кандидатом в президенты. Желание доставить удовольствие всем категориям думающей публики исполнить не удалось. Зато удалось откровенно высказаться. Надо только читать то, что написано, не искать несуществующую экономическую идеологию там, где правят бал интересы, привязанности и предубеждения, и окажется, что никакой эклектики в этом экономическом манифесте нет. Наоборот, есть полная последовательность. Друзьям — почти все, остальным — обещания законности.
Разумеется, о будущих кризисах в статье ни слова. Ни слова о том, какими способами автор собирается удерживать в равновесии такую экономику, где одна половина заведомо неэффективна, а другая содержится в ежовых рукавицах, и которая поэтому пойдет вразнос при первой же крупной встряске.
Видимо, он и сам старается об этом не думать, надеясь в случае чего на свой дар импровизатора. Стоит ли за этим умолчанием растерянность перед валом проблем, который того и гляди накатит? Возможно. Но не сообщать же об этом в предвыборной статье!
