Цивилизация
Внесение президентом в Государственную думу законопроекта, разрешающего малым партиям не реже одного раза в год принимать участие в пленарных заседаниях парламента, не стало крупным событием политической жизни. Хотя вроде бы эта законодательная инициатива появилась в русле реализации стратегии политической реформы, основные идеи которой были изложены в первом послании Дмитрия Медведева Федеральному собранию в ноябре 2008 года. Впрочем, удивляться отсутствию резонанса в данном случае не стоит.
Дозированное присутствие представителей малых партий на отдельных, заранее определенных для этого заседаниях Госдумы ничего не изменит в системе представительной власти современной России.
Решения в Думе, как и в региональных законодательных собраниях, будут приниматься так же, как и раньше, без всякого влияния оппозиции и уж тем более мелких политических партий. Этим организациям, не имеющим парламентского представительства, по существу, предлагается та же роль, что и Общественной палате: информировать власть о событиях, тенденциях, взглядах, которые с ее властного олимпа либо вовсе не видны, либо кажутся незначительными. То есть, если использовать терминологию одного российского политика начала ХХ века, известного своей нелюбовью к политическому строю императорской России, быть «пятым колесом» — не будем уточнять, в какой телеге.
Но, если посмотреть на законопроект «о малых партиях» с более широких позиций, интерес представляет мотивация российской власти. Верхи явно считают необходимым как-то освежить нынешнюю систему партийного представительства, и это является косвенным свидетельством того, что в нынешнем виде эта система не дает адекватного представления о политических интересах, имеющихся в российском обществе. Несмотря на многочисленные официальные заявления, будто бы «Единая Россия» выражает интересы большинства, потому, мол, за нее и голосуют. На самом деле
партия власти даже не способна транслировать настроения, распространенные в обществе.
Потому и начала реагировать на беспокоящий абсолютное большинство населения рост тарифов не тогда, когда они утверждались, и даже не тогда, когда тысячи людей вышли на митинги протеста, а лишь после получения соответствующей отмашки сверху.
В годы нефтегазового бума, когда доходы росли, а тарифы особо никого не волновали, подобное безразличие «народных представителей» внимания не привлекало. Иное дело сейчас, когда перспективы социально-экономического развития страны отчетливо не просматриваются, а кривая протестных настроений, несмотря на все отливы и попятные движения, постепенно идет вверх. Тут у властей предержащих возникает естественное стремление узнать, а что же на самом деле внизу думают — может, что и полезное скажут! Ведь еще Юрий Андропов в далеком 1983 говорил, что мы не знаем общества, в котором живем. Столь лет прошло, столько всего изменилось в стране, а общества по-прежнему не знаем. А заодно пусть всякие недовольные и оппозиционеры свою критику развернут на легальной площадке, а не на площади у здания областной администрации. И при этом лелеют в себе надежду, что какие-то идеи их, малых и убогих, власть возьмет на вооружение. Надежды юношей питают.
Но, как известно, настоящее народное представительство начинает складываться в результате количественного сложения голосов представителей разных партий при волеизъявлении по разным вопросам текущей политики. Их равнодействующая и становится линией парламента. Однако
признать за парламентом роль равноправного партнера, а зачастую и оппонента нынешняя исполнительная власть не готова. Парламент нужен ей лишь как отдел для законодательного оформления принятых за его пределами решений.
Какой бы инертной и неповоротливой ни была «Единая Россия» (недаром ее стали публично критиковать даже околокремлевские эксперты и пропагандисты), но эту свою функцию она выполняет на «отлично». Поэтому допускать формирования представительных органов власти на основе открытой конкуренции разных партий, поставленных в равное положение перед законом и пользующихся равными правами, допускать никак нельзя. Так что пусть ЕР обеспечивает стабильное функционирование существующей системы, а «малые» партии играют роль выпускателей пара, а заодно и «ходоков» от народа. Вот такая двуединая цель вырисовывается из новой законодательной инициативы.
Если посмотреть на нее в историческом разрезе, то любопытна такая деталь.
Обычно интерес к разного рода законосовещательным структуркам (а разрешение «малым» партиям посещать заседания парламента, несомненно, относится к этому классу явлений) возникает в преддверии или в условиях начавшегося кризиса авторитарной политической системы и ее институтов.
Именно в эти моменты у власть имущих возникает желание «посовещаться» с народом (ничего, впрочем, ему не обещая) и одновременно выпустить пар.
Но, как показывает история, подобные законосовещательные инновации не бывают долговечными. Они ничего не решают и не улучшают. Поэтому рано или поздно массовые движения, добивающиеся подлинного представительства, отбрасывают эти погремушки как ненужный хлам. Либо правящие элиты, убедившись, что трудные времена позади, отказываются от ставшей лишней детали политического декора.
