Цивилизация
Новогодние праздники и турбулентные политические события последнего времени – приговор Ходорковскому и Лебедеву, жесткие новогодние аресты лидеров оппозиции, всплеск национализма в России – как-то отодвинули на второй план важную историю, достойную подробного разговора. Это беспрецедентные по масштабам отключения электроэнергии в Подмосковье. Обесточенными в течение длительного времени оставались десятки населенных пунктов, многие тысячи потребителей – такой хаос трудно припомнить.
Почему это стало возможным? Почему в течение длительного времени энергетики не могли ничего поделать с обесточенными территориями, демонстрируя удручающий непрофессионализм и полную беспомощность, а люди вынуждены были встречать Новый год без света и тепла?
Тут надо напомнить, что эксплуатирующая подмосковные электрические сети Московская объединенная электросетевая компания (МОЭСК) в ходе реформы электроэнергетики не перешла в частные руки, а осталась под контролем государства. Первоначально не планировалось, что распределительные сети сохранятся в государственной собственности, – на этом настояли думские коммунисты и другие противники реформы электроэнергетики. Говорили тогда, государственный контроль над сетями позволит обеспечить «надежность функционирования энергосистем».
В результате сегодня МОЭСК на 51% принадлежит государственному «Холдингу МРСК», еще 31% контролирует «Газпром», 8% — структуры правительства Москвы. Лишь около 8% акций находятся в свободном обращении.
Казалось бы, никаких вам аферистов-частников, никакого «дикого рынка», все под надежным контролем государства, да еще и бдительным оком «Газпрома», национального нашего достояния. Надежность вроде как обеспечена.
Тогда откуда проблемы-то? Может, у МОЭСК денег не хватает? Ограбил проклятый Чубайс, прихватив с собой?
По данным финансовых отчетов МОЭСК, выручка компании в 2005–2009 годах выросла в 7 (!) раз – с 12 млрд до более 85 млрд рублей в год. Еще в 2008 году было меньше 40 млрд. Если в 2005 году потребители платили МОЭСК за передачу одного киловатт-часа в среднем 18 копеек, то в 2009-м уже 1 рубль 20 копеек.
Откуда такой бешеный рост выручки? Тарифы на услуги МОЭСК полностью регулируются государством. В последние пару лет регуляторы дали компании новый мощный источник дохода – плату за присоединение к сетям, расценки на которую устанавливаются поистине космическими, равными по стоимости вводу новой генерирующей мощности – $450–750 за 1 киловатт для Московской области, например. В качестве платы за присоединение к сетям МОЭСК получает сегодня около 10 млрд рублей в год (еще четыре года назад – ноль). Практически все эти деньги – прибыль, поскольку реальные затраты на присоединение к сети новых объектов минимальны.
Вообще-то на такие деньги можно было и сетевое хозяйство модернизировать, и разработать систему реагирования на такие вот чрезвычайные ситуации, и персонал обучить, и недостающую технику закупить
(в ходе новогоднего кризиса полноприводные вышки, например, в Подмосковье доставляли аж с Кавказа, Урала и Сибири). Но практически весь этот бешеный рост доходов был съеден увеличением издержек, которые также выросли в 7 раз, с 10 млрд до 70 млрд рублей. Рентабельность продаж, как ни странно, при фантастическом росте выручки снизилась – с 10–14% в 2005–2006 годах до 4–8% в последние годы.
Подобный рост себестоимости трудно рационально объяснить. МОЭСК – сетевая компания, у нее нет электростанций и она не покупает стремительно дорожающий природный газ – основной источник роста расходов энергокомпаний в последние годы. Протяженность электрических сетей, обслуживаемых компанией, выросла в 2005–2009 годах всего на 76%, мощность обслуживаемых трансформаторных подстанций – на 13%. Не в семь же раз.
При этом нельзя сказать, чтобы как-то особенно росли инвестиции – в 2009 году МОЭСК освоила капвложений на 22 млрд рублей против 35 млрд в 2008 году (областным сетям из этой суммы, кстати, досталась лишь треть – повод подумать о том, что объединение городской и областной сетевых распределительных компаний было не лучшим решением).
В итоге отличная картина получается: госкомпания, катающаяся в незаработанных, подаренных государственными регуляторами доходах как сыр в масле, сдирающая с потребителей «три шкуры», сокращающая инвестиции и неспособная подготовиться к такому не то чтобы экстраординарному событию, как обледенение и обрывы проводов зимой.
«У нас даже с такими параметрами учения не проводились», — изумленно вскидывал брови министр энергетики Шматко, волей случая прознав о суровых реалиях подведомственного хозяйства.
Речь здесь не только о старом споре, что лучше – частная собственность или государственная, хотя сторонникам твердой руки государства такой вопиющий пример неэффективности и разгильдяйства, несомненно, следует взять на заметку. А также не забывать, что крупнейшие техногенные катастрофы в последние годы хоть и случались на объектах частных компаний («Распадская»), но государственный сектор здесь безраздельно доминирует – Саяно-Шушенская ГЭС, многочисленные взрывы на газопроводах «Газпрома», аварии на нефтепроводах «Транснефти» и путях РЖД и так далее.
Прежде всего, проблемы с энергоснабжением потребителей Подмосковья этой зимой – один из ярких примеров той самой фантастической по масштабам деградации качества государственного управления, которая поразила весь наш бюрократический организм. Провалили свою работу все – и чиновники, заседающие в советах директоров, и регуляторы, потакавшие растущим расходным аппетитам, как теперь очевидно, совершенно напрасно.
Но самое главное – мы вновь, как после других крупных техногенных катастроф последнего времени, стали свидетелями вопиющей беспомощности Ростехнадзора, ведомства, которое, по идее, как раз и призвано следить за тем, чтобы поднадзорные предприятия электросетей были готовы к авариям такого типа, обладали необходимой техникой, аварийным планом действий, проводили учения по таким ситуациям. Возвращаться к теме глубочайшего непрофессионализма Ростехнадзора и его руководителя Кутьина, прежде управлявшего имуществом в мэрии Санкт-Петербурга, мне приходилось по итогам аварии на Саяно-Шушенской ГЭС и после аварии на «Распадской».
А между тем в этом ведомстве и его территориальных органах работают до 12 тысяч чиновников. Качество их работы, что называется, налицо.
Очень важно, чтобы те жители Московской области, которым пришлось провести новогодние праздники в пещерных условиях, понимали, в чем причина подобных экстраординарных событий. Дело в беспрецедентно низком качестве государственного управления, которое теперь уже в буквальном смысле слова угрожает жизни и здоровью людей.
В данном случае государственные институты вроде и на месте, но своих функций они категорически не выполняют – не это ли признак стремительного движения России на пути к failed state?
