Неособые отношения

Уехав из Москвы, Барак Обама явно оставил российских лидеров в неком замешательстве. Теперь Путину и Медведеву придется придумывать какой-то новый подход к построению отношений с США: в ходе визита Обамы стало ясно, что старые подходы не работают, в то время как инициативу в формировании новой реальности двусторонних отношений явно перехватил американский президент. Прежде всего

Обама очевидным образом лишил российское руководство возможности продолжить вести с американцами в двойную игру, которую Путин в свое время навязал Бушу.

При Буше наши власти, на публике выступая с жесткой антиамериканской риторикой, одновременно продвигали идею прагматичного закадрового диалога и успешно раскручивали иллюзию «особых личных отношений» с американским президентом, связывая руководству США руки в принципиальных вопросах. Прошлая администрация покупалась на такую тактику — для Буша концепция прагматичного закулисного торга и разменов была абсолютно понятна и близка, и его удавалось успешно, как у нас говорят, разводить. Теневой торг не приносил результатов, зато периодические выпады американской администрации по поводу проблем с демократией и правами человека в России на фоне «хороших личных отношений» смотрелись со временем все более странно.

Обама этот порочный круг разорвал, не захотев опутывать себе руки узами неформальных отношений с Медведевым и Путиным. Личные встречи с российскими лидерами прошли дружелюбно, но подчеркнуто без лишних эмоций. Хотя все должные реверансы и были сделаны, никакой личной дружбы с российскими лидерами не будет, никто не собирается искать в их глазах душу, с ними намерены просто выстраивать необходимое рабочее взаимодействие, не более того. Американский президент также дал понять, что давать слабину в принципиальных вопросах — в частности, поддержке демократии на постсоветском пространстве — он не будет.

Для Путина и Медведева этот вывод, несомненно, неприятен — они очевидно не готовы играть с американцами полностью в открытую, отказавшись от философии закулисных разменов. Набор старых претензий к США — ПРО, НАТО, Джексон — Вэник — не так уж серьезен и традиционно был в основном разменной картой с российской стороны, к тому же стремительно теряет актуальность. Обама не намерен форсировать ни развертывание ПРО, ни вступление в НАТО постсоветских стран (при том, что ни ПРО, ни НАТО не представляют никакой непосредственной угрозы для России, и все это понимают), а на фоне нашего собственного отказа самостоятельно вступать в ВТО бурные претензии к поправке Джексона — Вэника выглядят неубедительно (кроме вступления в ВТО, сама по себе поправка ничему не мешает).

Старый козырь — возможность представить Россию жертвой эгоистичных действий США — исчезает, но ничего нового наши лидеры предъявить не в состоянии, никаких новых глобальных идей у них нет.

Слабая позиция для открытой игры — едва ли наши лидеры хотели бы, чтобы всем в мире стало очевидным, до какой степени пусты их руки и карманы (характеристика, данная Михаилом Горбачевым Рональду Рейгану по итогам их встречи в Рейкьявике в 1986 году, вполне подходит теперь уже к нынешним руководителям России).

Еще важнее то, что Обама решил придать отношениям с Россией новое измерение, перевести их, если угодно, в 3D-формат. Центральной частью его визита стали не встречи с Медведевым и Путиным, которые прошли блекло и не принесли особо впечатляющих результатов, а прямое общение с российским гражданским обществом, без какой бы то ни было опеки со стороны властей. Этому практически полностью, за исключением завтрака с Путиным, был посвящен весь основной день визита, 7 июля — встреча с президентом Горбачевым, программное выступление в Российской экономической школе, приезд на саммит гражданского общества, встреча с оппозицией. Выступление в РЭШ примечательно не только тем, что это одновременно наиболее современный экономический вуз России, оплот независимой либеральной мысли и место концентрации выдающихся молодых ученых-экспертов, активно востребованных российской властью, несмотря на независимое мышление. Это было по сути программное обращение к либеральной, прозападной, модернистской элите страны, значительная часть которой собралась в тот момент в зале, с важными месседжами:

наши народы не могут себе позволить враждовать; необходимо уважать не только свой, но и чужой суверенитет (в том числе суверенитет Грузии и Украины); современное развивающееся общество невозможно без плюрализма и демократии, которые нужны не Вашингтону, а прежде всего самим россиянам.

Весьма внятное и целостное послание, не имеющее ничего общего с политикой администрации Буша, которую кидало из стороны в сторону — от прагматического коллаборационизма до чересчур прямолинейных лекций о демократии.

Власти были вынуждены пассивно наблюдать за прямым общением Обамы с российским гражданским обществом, не участвуя в этом процессе. Спорадические встречи с независимыми политиками и экспертами случались и при Буше, однако их характер был довольно несистемным, и основной упор прежняя администрация традиционно делала на диалог с высшим руководством России. Обама продемонстрировал, что для него Россия — это не только те, кто сегодня сидит в креслах правителей страны, но прежде всего ее граждане, и он намерен активно общаться с этой «настоящей» Россией, которая пока не имеет возможности полноценно влиять на принятие решений в авторитарной политической системе, но в будущем, вне сомнений, проявит себя.

Параллельная российско-американская реальность, которую начал строить Обама, как бы призвана показать: Путин и Медведев — далеко не вся Россия, за спиной у них нормальная страна, с которой можно конструктивно взаимодействовать, абстрагировавшись от бесконечного бодания по поводу «баланса сил».

В этой параллельной реальности проблемы ПРО, НАТО, сфер влияния откровенно второстепенны по сравнению с общими ценностями, общими глобальными вызовами XXI века и необходимостью выработки коллективного механизма поиска ответов на эти вызовы. Слова Обамы о том, что ни одна страна мира не в состоянии в одиночку справиться с глобальными проблемами современности и нечего даже пытаться, прозвучали особенно четко.

Нельзя сказать, что к самому Обаме нет вопросов по итогам визита. Пусть тактически он и захватил инициативу, но скатывание официальных российско-американских отношений до минималистской «военной» повестки дня (разоружение, военный транзит в Афганистан через территорию России) — плохой признак. С точки зрения будущего внешнеполитического наследия Обамы американский президент не может позволить себе успокоиться, поддерживая жизнь в российско-американских отношениях только лишь через аппарат искусственного дыхания. Если за годы своего президентства Обама не добьется на этом направлении стратегического прорыва, это будут считать его крупным провалом; дома его уже активно критикуют за отсутствие практических результатов поездки в Россию.

Однако в нынешней ситуации действия американского президента — наверное, лучшее из возможного. Во-первых, он демонстративно воздержался от попыток вмешиваться во внутренние дела России и давать нам рекомендации по поводу внутренней политики. Будущее России — дело рук россиян, это Обама дал понять достаточно внятно, выбив почву из-под ног истериков-охранителей.

Американский президент смог пройти по тонкому льду, послав довольно жесткий сигнал по поводу приверженности поддержке свободы и демократии, но при этом умело избежав трансформации этого разговора в плоскость практического обсуждения российской внутриполитической ситуации.

Во-вторых, он в целом успешно (не считая предшествовавшего визиту интервью АР с критикой Путина, которое, возможно, в таком тоне давать не следовало) строит диалог с нашими лидерами, чрезмерно не заигрывая с ними, но и не создавая повода для конфронтации. В-третьих, добившись решений по тактическим целям визита, Обама акцентировался на долгосрочных вопросах, вопросах развития, обсуждении глобальных проблем, делая в этом ставку на прямой диалог с российским обществом и четко обозначая неизбежно возрастающую субъектность последнего в исторической перспективе.

Лучшее из возможного — наверное, правильное кредо для развития российско-американских отношений в сегодняшних трудных условиях. Едва ли это можно назвать «перезагрузкой», скорее установкой более полезных, продвинутых программ на компьютер, на котором давно уже не пользовались ничем кроме игрушек-стрелялок.