Цивилизация
Предстоящее объявление независимости Косово (нет сомнений в том, что оно произойдет в ближайшее время) станет крупнейшим внешнеполитическим тестом для России. Тестом на прочность, который поможет западным государствам понять, насколько за ужесточением российской риторики стоит решимость предпринять практические шаги.
Если в мире поймут, что ничего серьезного за внешне жесткой позицией России не стоит, ее ждет ускоренное скатывание к внешнеполитической изоляции. На нашу страну просто перестанут обращать внимание.
Российские руководители многократно подчеркивали прецедентный характер решения об одностороннем признании независимости Косово и готовность использовать его для обоснования подобных действий в отношении сепаратистских территорий на постсоветском пространстве – Абхазии, Южной Осетии, Приднестровья. Но, как только независимое Косово станет свершившимся фактом, наступит некий момент истины – признают на самом деле или нет? От этого во многом будет зависеть серьезность восприятия российской позиции по важным международным вопросам в будущем. Если Россия признает эти государства, то тем самым покажет Западу, что способна принимать серьезные решения самостоятельно, без оглядки на международное мнение. Но если нет – тут же станет ясно, что все рассуждения об «укреплении российских позиций» в мире – не более чем болтовня, что Россия может только делать грозные заявления, а к реальным жестким внешнеполитическим шагам попросту не готова. Значит, на ее мнение и дальше можно будет не оглядываться.
На самом деле
признать независимость Абхазии, Южной Осетии или Приднестровья Россия вовсе не готова и не будет этого делать.
Препятствий для такого решения множество. Прежде всего – риск немедленной жесткой реакции со стороны стран СНГ, вплоть до развала Содружества. Проблемы с сепаратистами есть практически во всех государствах СНГ, и их лидеры, без сомнения, резко негативно воспримут действия Москвы по поощрению подобных режимов. А что если в качестве следующего шага Россия захочет признать независимость, скажем, Каракалпакии, где сосредоточены основные запасы нефти и газа в Узбекистане? Последствия признания самопровозглашенных государств на постсоветском пространстве будут катастрофическими для отношений Москвы с соседями. В Кремле это хорошо понимают.
Дальше, выгоды от признания Россией независимости Абхазии, Южной Осетии или Приднестровья не просматриваются – одни проблемы. Ничего стратегического из себя эти территории не представляют, зато Москва де-факто возьмет на себя ответственность за поддержание в них стабильности и порядка и экономическое развитие, что будет нелегким и недешевым делом. За годы фактической независимости там уже сложились традиции самоуправления, местные элиты, привыкшие к самостоятельности, будут сопротивляться попыткам контроля со стороны Москвы (как ни странно, легитимации статуса этих территорий станут противиться и российские спецслужбы, для которых недействие там норм международного права создает вполне удобную среду). Пример Турецкой Республики Северного Кипра (ТРСК), на который у нас любят ссылаться, показывает, что экономика таких образований в условиях реальной международной изоляции может выживать только за счет дотаций страны-покровителя. Кроме того, турки поддерживают ТРСК по этническим причинам: республика населена преимущественно их соплеменниками. Совсем другое дело – Абхазия или Южная Осетия.
Использовать непризнанные республики для ослабления некоторых постсоветских государств (Грузии, Молдавии) по принципу «разделяй и властвуй» — совсем не то же, что взять на себя ответственность.
Последнее в Москве делать не любят и не хотят.
К тому же перспективы односторонних шагов России по признанию сепаратистских государств на постсоветском пространстве вызовут довольно серьезную реакцию в мире. Важно понимать разность подоплеки действий Запада и РФ. Западные страны уверены, что, признавая независимость Косово, они ставят юридическую точку в кровавом десятилетии междоусобных войн на территории бывшей Югославии, развязанных режимом Милошевича в 1990-е. Этому решению не свойственны юридическая чистота и этическая безупречность, но в данном случае Запад чувствует за собой моральное право на него, поскольку именно военное вмешательство НАТО в свое время положило конец югославской бойне. Россия, кстати, ни в 1990-е, ни позже ничего для нормализации ситуации на Балканах не сделала, лишь прямо или косвенно поддерживая сербов. Так что Запад считает, что из плохого и очень плохого решений выбирает наилучшее. К тому же признание независимости Косово будет хоть и не универсальным, зато реально многосторонним, объединяющим не только западные страны, но и мусульманский мир.
А вот если наша страна начнет в одностороннем порядке признавать независимыми части территорий сопредельных государств, то это будет расценено – и далеко не только на Западе – как агрессия против соседей с целью отколоть от них куски их земель. Тут мы как раз возьмем на себя роль, схожую с ролью Милошевича.
Поэтому – не признают. И все наши грозные заявления о «прецедентности» истории с Косово – не более чем пустые разговоры. Скоро все это окончательно выяснится.
Что дальше? А дальше мы ускоренно покатимся по дорожке, на которую нас завела путинская внешняя политика.
Россию будут все больше отстранять от коллективного решения международных проблем, наша страна будет становиться, как выразился один мой знакомый западный дипломат, excluded – грубо говоря, изгоем.
В выходные финансовая «семерка» в Токио обсуждала вопросы противодействия мировому экономическому кризису. Российский министр финансов Алексей Кудрин хоть и ездил в Японию, но не был приглашен на основные переговоры. После вступления Украины в ВТО мы остаемся единственной крупной страной, не участвующей в этой организации, а значит, в многосторонних переговорах о будущем системы регулирования международной торговли. То же
признание независимости Косово будет помимо прочего еще и прецедентом коллективного решения вопроса, входящего в компетенцию Совета Безопасности ООН, без учета мнения России.
Похоже, что путинская внешняя политика завела Россию в тупик, из которого непросто будет найти выход. Несмотря на наше бряцание оружием, Запад и Китай прекрасно отдают себе отчет, до какой степени деградируют вооруженные силы и военный потенциал России. Наша доля в мировой экономике остается незначительной, население сокращается.
Звучащие из Кремля пустые угрозы, не подкрепляемые реальными действиями, начинают восприниматься не иначе как «белый шум». Отсутствие конструктивной позиции Москвы по важным международным проблемам и заменяющее ее неконструктивное упрямство (как в случае с Косово) приводят к тому, что решать важные международные проблемы становится «технологичнее» без России. Нас перестают слушать.
Не пора ли кардинально менять свою внешнюю политику?
