Цивилизация
Заявление посла РФ в Минске Александра Сурикова о том, что Россия может разместить в Белоруссии ядерное оружие, наделало много шума. Сам дипломат от высказывания быстро открестился — его, мол, «неверно интерпретировали». Виновата неудачная формулировка или посол Суриков сознательно запустил пробный шар в духе нынешних отношений России и Запада — неизвестно. Однако возникшая ситуация наводит на размышления более общего плана. А именно: есть ли у Москвы союзники и может ли она на кого-либо положиться.
Допустим, идея вернуть ядерное оружие в соседнюю страну (откуда оно было выведено после распада СССР) — не психическая атака, а реальное намерение. Подобное решение требует либо наличия полноценных союзнических обязательств, то есть высокого уровня доверия и взаимопонимания между двумя государствами, либо связей вассального типа.
Первый случай — это, например, отношения между США и европейскими союзниками по НАТО в годы «холодной войны». Трансатлантический союз базировался как на геополитической общности (совместное видение угроз и противников), так и на единой идеологической, ценностной базе.
Другой пример — ситуация в рамках Варшавского договора, где все диктовал Советский Союз, или — в определенной степени — нынешние отношения между Соединенными Штатами и странами Центральной Европы. И в том и в другом случае государства, выступающие в качестве площадок для размещения, не могли сказать «нет», хотя причины этого (как и механизмы зависимости) различны.
Какого рода отношения связывают Москву и Минск? Охарактеризовать однозначно их трудно, но ни под первую, ни под вторую модель они не подходят. Общая атмосфера на дружескую не похожа, причем за последние годы она неуклонно ухудшалась. Российско-белорусский союз изначально базировался на неформальной сделке: геополитическая лояльность Минска в обмен на экономические преференции Москвы. Без преференций (а Россия давать их отныне отказывается) рассчитывать на лояльность сложнее.
Можно, конечно, уповать на то, что деваться Лукашенко некуда — в глазах Запада он человек конченый. Но для глубокого и искреннего союзничества этого явно недостаточно.
Вообще, совместно защищаться от внешнего супостата, но при этом ожесточенно бороться друг с другом за деньги, собственность и власть затруднительно.
Вассальный вариант тоже не проходит. Белорусское руководство не менее российского озабочено проблемой суверенитета и поступаться им не намерено. Хотя экономически Минск зависит от Москвы, способность России влиять на соседа до сих пор была ограничена. И чем больше Кремлю будет нужно от Белоруссии, тем шире возможности Лукашенко, ведь тем самым возникает дополнительное основание для торга и шантажа. А в этом «батьку» превзойти трудно. Так что российские заряды на своей территории он «разыграет» с максимальной выгодой для себя…
Возвращение России к статусу великой державы произошло столь стремительно, что времени на выстраивание нормальной системы союзнических отношений просто не было. Москва торопится как можно быстрее наверстать упущенное.
Кремль хочет одновременно добиться и максимальной коммерческой рентабельности в контактах с другими странами, и укрепления геополитических позиций.
Опыт Соединенных Штатов, на которые сознательно или неосознанно привыкла равняться наша политическая элита, показывает, что союзы — вещь затратная. Трансатлантическое единство цементировалось не только наличием общей угрозы, но и масштабными финансовыми вливаниями в восстановление Европы после Второй мировой войны. Обеспечение военно-политического присутствия США в Старом Свете тоже стоило немалых денег, как и бесчисленные государственные и негосударственные программы, направленные на укрепление связей между Америкой и всеми без исключения западноевропейскими странами.
Позиции Вашингтона на Ближнем Востоке, весьма пошатнувшиеся в последнее время, остаются, тем не менее, весьма прочными благодаря многолетним вложениям в ключевые государства — прежде всего в Израиль, Египет, Турцию, но не только в них.
Безусловно, одними деньгами «союзническое строительство» не исчерпывается. Речь идет о комплексной работе по созданию и укреплению доверия, нахождению выгодных обеим сторонам форм сотрудничества. Более того, связи не устанавливаются раз и навсегда, их надо все время «освежать». Сейчас, например, для американцев наступил как раз такой момент: и в Европе, и в других частях света популярность США значительно упала. Новой администрации придется прилагать немалые усилия для восстановления позиций. Собственно, попытки исправить нанесенный урон предпринимает и Джордж Буш, которому явно не улыбается перспектива войти в историю в качестве лидера, оставившего Америку без надежных союзников.
Россия уже не намерена ограничиваться исключительно прагматическим подходом, в основе которого экономическая выгода. Москва претендует на роль владельца «блокирующего пакета» в «предприятии», которое управляет миром, все громче заявляет о намерении участвовать в определении стратегических правил. Но здесь без серьезных союзников не обойтись, слишком масштабная задача.
Россия же пока явно исходит из того, что полагаться ни на кого нельзя, да и не нужно: мы самостоятельный и самодостаточный центр силы.
В определенном смысле Владимир Путин завершает свой президентский срок с результатами, схожими с результатами Буша: у Америки затруднения с союзниками, у России тоже. Только Вашингтон считает это проблемой, а Москва — нет.
В результате еще год назад можно было насчитать несколько весомых стран, на взаимодействие с которыми по тем или иным серьезным вопросам Россия могла рассчитывать, — от Германии и Франции до той же Белоруссии. Сейчас с каждой из них возникли осложнения различной тяжести.
Москва все больше посматривает на Восток, и действительно, там видимых разногласий вроде бы меньше. Но назвать Китай или Казахстан (отношения с ними складываются очень успешно) надежными союзниками, опираясь на которых Россия сможет укреплять собственные стратегические позиции, язык, пожалуй, не повернется. Не случайно, например, Пекин, несмотря на совпадение позиций с Москвой чуть ли не по всем вопросам, не спешит ввязываться в российские баталии с Западом — Китаю это просто не нужно. А постсоветские соседи России, даже если их связи с Москвой развиваются нормально, постоянно ищут возможность извлечь какую-то выгоду из конкуренции России и Запада. В такой ситуации трудно рассчитывать на стопроцентную лояльность, тем более что Кремль одновременно хочет, чтобы отношения были рентабельными.
Глобальные амбиции требуют соответствующих тылов. Трудно, например, всерьез разыгрывать долгосрочную стратегическую игру с использованием Габалинской РЛС, когда всем известно, что через пять лет она, скорее всего, больше не будет принадлежать России. Если Москва намерена расширять присутствие на мировой арене (а пока сомнений в этом нет), то построению союзнических отношений следует уделить самое серьезное внимание и согласиться с тем, что это требует расходов и интеллектуальных затрат.
