Цивилизация
Две темы странным образом превалируют в моих разговорах с друзьями в последние дней десять. Все спокойно и без всякой истерики интересуются, ем ли я салаты и прочие овощи. А также поразительно часто спрашивают об условиях оформления жизни в Европе, если, например, покупаешь здесь недвижимость или решаешь переместиться сюда пожить.
Это вроде бы две разные темы. Я напишу об обеих в одной колонке. Потому что, в сущности, тема одна: про то, что мы живем в открытом мире и все лучше это понимаем, и все чаще этим пользуемся. И что все больше нас живет или хочет жить по ту сторону границы или по обе ее стороны. И что проблема с инфекцией в Европе — это не «их» проблема, а общая проблема, которую надо решать совместно, а не тупо перекрывая импортные границы, за которые мы все равно ездим и все равно едим там те же овощи, которые не пускают в страну.
Наша неповоротливая система не может уже этого изменить. Скорее, все больше отталкивает людей. Про последнее прибежище негодяев уже все знают. Не интересно. Тем паче, что чем «патриотичнее» некоторые отморозки, тем больше хочется уехать от них подальше.
Про Онищенко и овощи. Я где-то прочла о загадочной смерти в президентском полку. 19-летний парень умер от непонятной инфекции. Это все же ближе (ближе не бывает) к Онищенко, чем загадочная инфекция в Гамбурге. После истории с грузинским вином и боржоми у меня нет никаких оснований считать, что главный санитарный врач России реально беспокоится о здоровье своего народа. Он участвует в политических разводках. Вот таким образом. Патриотично и трогательно стучать кулаком на европейцев, предварительно закрыв границы для импорта их овощей, и требовать всей информации о кишечной палочке — явки, имена, пароли, напоминая параллельно, что плевать нам на ваше ВТО с его правилами, коль вы нас туда все равно никак не примете.
Но я ни разу не услышала от него, именно от него, что от неведомого вируса погиб наш парень в нашей столице, а также полного отчета, от какого именно вируса, каким образом он передается, откуда он взялся и какая у него формула. И никто от него этого не требует, заметьте. Почему-то. Прекрасно, особенно если учесть, что «европейскую» бактерию борцу за здоровье нации вручат в запаянной, надеюсь, колбе, демонстрируя максимальную открытость и готовность кооперироваться с Россией в поиске решения проблемы. Мы отвечаем на объективно возникающие вызовы замком на границе, хотя не помню такой же подробной, как европейская, информации об инфекциях, которые поражают людей внутри наших границ.
Когда был приступ паники по поводу свиного гриппа, Онищенко пытался не выпускать детей из страны. У него какой-то исключительно пограничный подход к проблемам, решение которых точно лежит в иной плоскости и которых закрытием границ не решишь.
Моя российская подруга поедает у меня на глазах салат, не спросив официанта, откуда, типа, салатик-то — не из Гамбурга ли. Люди не овощи (хотя в ряде случаев это спорный вопрос), не в силах Онищенко не пускать их туда, где эти самые рискованные овощи произрастают и подаются на стол. И туда, где зафиксированы случаи заболевания (в том числе во Франции), он их тоже не может выборочно не пускать. Он может прислать российских специалистов поработать вместе с западными эпидемиологами, может удесятерить контроль вместе с удесятеренным европейским контролем за продуктами. Но он все время норовит закрыть границу. То людям, то овощам. Такое ощущение, что Европе на своих граждан положить с прибором, а Онищенко просто всех порвет в борьбе за наше с вами здоровье. Если бы за последние 7 лет в связи с болезнями и нетранспортабельностью родных и близких я не понаблюдала пристально и вблизи за российской медициной, то могла бы поверить. А поскольку знаю, не верю господину Онищенко ни секунды.
Кстати, интересное наблюдение моего знакомого из Израиля. За последние годы стали процветать фирмы, которые обеспечивают транспортировку на лечение больных из России. Это не богатые и даже не очень состоятельные люди. Это люди, которые согласны отказаться от каких-то расходов и потратить эти деньги на свое лечение. Потому что они убедились, что в России лечат хуже за те же, а иногда и большие деньги. Потому что лечение в Израиле оказывается эффективным. Потому что методика лечения иная, и она дает реальные результаты. Эта временная «медицинская» эмиграция из страны людей, которым порой не так просто перемещаться, говорит о развале системы здравоохранения в России и кризисе доверия к ней россиян. Уверена, что мы бы даже не узнали, если бы где-то в какой-то части нашей немаленькой родины 10 или 20 человек скончались от какой-то неведомой заразы. Мы бы не узнали не то что формулы этой заразы, а вообще в лучшем случае получили бы в какой-то новостной ленте констатацию факта, что по какой-то неведомой причине погибло столько-то людей. Как с тем парнем из президентского полка. Точка. Дальнейшее — молчание. Но какой же кайф уесть других, по ту сторону границы, устроить им проблемы с экспортом и напомнить о политике. И одновременно с теми же европейцами вести разговор о безвизовом режиме или, на худой конец, пятилетней визе. Тут же! Следующим вопросом после требования выдать бактерию в колбе и обещанием не открывать границу овощам, даже если весь Евросоюз поклянется всеми проведенными исследованиями и на Библии, наконец, что в испанских огурцах ничего не обнаружено, а в Испании ни одного случая заболевания тем, что в колбе в руках Онищенко, нет. Не пустим, хоть вообще забудьте об овощах. Что в общем не сложно, поскольку своих не хватает, а чужие в итоге начнут стоить столько, что дешевле будет скатать в «зараженную» Европу и наесться вдоволь. И где тут логика?
Мне показалось забавным, что на фоне этой европейской заразы, от которой с диким шумом спасает человечество Онищенко, я только и делаю, что отвечаю на вопросы знакомых, как нам обустроиться в Европе. Ну вот такое неожиданное совпадение.
Об уезжающих. Это не богатые люди. Это люди из той тончайшей прослойки, которая так и не превратилась у нас в средний класс. В основном те, чья работа не привязана к географической точке. Кто может позволить себе жить в Европе и не только в Европе, не меняя ни работы, ни профессии и не теряя в заработке. Они задают вопросы не о том, сколько стоит недвижимость, а о том, каков налог на недвижимость при съеме и покупке, из чего складываются ежемесячные расходы, какова система налогообложения, как оформляется вид на жительство, сколько стоят разного рода страховки, как открыть счет в местном банке и как пользоваться чековой книжкой. Эти вопросы — про жизнь. И я не могу сказать, что их жизнь в России как-то неустроенна, что они вынуждены в чем-то себя серьезно ограничивать. Да нет же! И многие из них не намерены сжигать мосты и отваливать навсегда. Но они хотят жить за границей тоже или в основном — каждый по-разному.
Интересно мне буквально сегодня рассказывал один знакомый, почему, в частности, это происходит:
«Вот смотри, программисты, которые работают по заказу. Не московские, провинциальные. Они делают свою работу для Запада, им за это платят. И все работает. Они никого не трогают, их как бы не существует. У них есть счет где-нибудь в Дойче-банке, от него другой счет в московском Дойче-банке, и он на свою кредитку получает деньги, никому не мешает и старается не привлекать к себе лишнего внимания. До тех пор, пока не начинают работать механизмы. Он толковый программист. Год, второй, третий он зарабатывает деньги. Дальше он невольно начинает жить приличнее, чем среда. При этом он зарабатывает не такие сумасшедшие деньги, как крупный бизнес. И не может, как крупный бизнес, обустроить свою среду. У них большие деньги, а у него маленькие деньги. Он может на них прилично жить, но выстроить систему охраны и прочую инфраструктуру не может. Он живет в городской инфраструктуре, но при этом он делается чуть-чуть богаче, чем соседи. Дальше соседи начинают реагировать. Как? Он купил какую-нибудь приличную машину, да даже поддержанную. Что с ним сделают соседи? Понятно. Обсплетничают как минимум, если в Москве, допустим, а в Самаре где-нибудь возьмут и поцарапают. Дальше жена начинает делать покупки в хорошем супермаркете. Пакеты же не скроешь. Как соседи реагируют? Понятно. Дальше ребенок ходит в школу. В какой-то момент морду набьют же, не без этого. И тогда этот программист начинает говорить своим работодателям: «Заберите-ка меня к себе, пожалуйста». А у ребенка английский уже свободный. А у отца есть работа. И он уже полазил по интернету, он же умный, понимает, что он проходит по всем условиям на грин-кард или вид на жительство. Вопрос: сколько лет понадобится среднестатистическому парню, чтобы среда вот так его выпихнула? Я бы считал года четыре или пять лет».
Ребята перебираются за границу. Молодые, успешные, продуктивные во всех отношениях. Они еще будут связаны как-то с Россией, пока их бизнес, скажем, будет развиваться в России нормально. Но одни не хотят ждать, когда к ним «пришлют доктора». Другие научились работать по западным стандартам. Третьи зарабатывают деньги, не отходя от компьютера, и не имеет значения, стоит этот компьютер в Москве или Вене, четвертые просто хотят жить или пожить не в России по самым разнообразным причинам. Их дети закончат здесь школы и институты. И начнут здесь работать. Их будет связывать с Россией куда меньше, чем их родителей. Это не самые глупые родители, и у них не самые глупые дети.
Из страны уехали за последние десять лет порядка 2 миллионов человек. Из страны бежали миллиарды долларов. К ним стоит добавить миллиарды, которые никто не учитывает, — результат вот этого оттока людей.
Один умный человек посчитал. Простая арифметика. Если из страны уехало в последние годы порядка 2 миллионов человек (думаю, если считать с 1990-го, эта цифра примерно в 3 раза выше), то по крайней мере 30% из них устроились на работу. То есть примерно 600 тысяч работают. Вполне реальное предположение, что они зарабатывают в среднем 100 тысяч долларов в год. 600 тысяч умножаем на 100 тысяч долларов и получаем 60 миллиардов долларов в год. С этих денег они платят налоги. В Америке, скажем, примерно от 30% до 36%. То есть 20 миллиардов долларов в год — налоги. Это 20 миллиардов прямых потерь для России в результате отъезда людей. Добавьте к этому все то, на что тратятся оставшиеся 40 миллиардов в странах проживания, и эти деньги на школы и прочее тоже уходят тем государствам, где живут и работают уехавшие из России люди, и сумма потерь возрастет.
От этой арифметики становится не по себе. Может быть, и поэтому человек, который приводил эти цифры на открытой лекции, сидит в тюрьме, а его попытка вот таким образом выражать свое беспокойство относительно будущего России воспринималась как вмешательство в политику. И в общем, да, это достойный повод заняться политикой. Россия теряет будущее, и Россия практически теряет в настоящем.
И этот процесс нарастающий. Это абсолютно политический вопрос. Это вопрос к системе. В закрытом мире людей можно было удерживать за «железным занавесом» В открытом их удержать нельзя. Их можно заинтересовать и привлечь, если предложить им систему ценностей и систему жизни, столь же разумную и привлекательную, как западная. Если они будут точно понимать и доверять системе, видеть перспективу для себя и своих детей. Пока этого нет - а этого нет,- западная система ценностей и правил жизни при всех существующих там проблемах оказывается более привлекательной и более надежной.
Возвращаясь к началу, скажу: все понимают, что европейцы справятся с «овощной» проблемой. Не уверена, что мои соотечественники все как один верят в светлый гений Онищенко и его умение решать серьезные проблемы. Ну если только речь не идет о выполнении «санитарного» политического заказа.
Нарастающий вал вопросов об обустройстве жизни на Западе — это перспектива еще одной волны отъезда, свидетельство недоверия умных, продвинутых, квалифицированных, образованных, умеющих работать людей к перспективам собственной страны и в собственной стране. Это те, кто никогда не споет для Путина «Я так ждала тебя, Вова». Они вообще не про это. И кто не поведется на истерику Онищенко, а спокойно и холодно посчитает плюсы и минусы. Кто знает ответы на многие вопросы не хуже членов правительства. Кто лучше многих из них образован и отлично информирован. Они видят то, что есть, и понимают, что иначе не будет. Пока. Но это «пока» равно активной части их жизни. Они голосуют ногами и деньгами, сугубо прагматически. Не надо мне говорить: пусть валят, Россия без них обойдется. Это неправда. Не обойдется. Не станет более привлекательной, более умной, более образованной и конкурентоспособной. Окончательно обыдлится. Деградирует.
