Цивилизация
В последние недели то тише, то громче слышен стон — «неужели мы возвращаемся в 90-е?». Те самые лихие, проклятые, заклейменные с самых высоких предвыборных трибун, осужденные итогами голосования на последних парламентских выборах. Ужасное десятилетие, когда власть была слабой, а ее враги сильными, когда бандиты в малиновых пиджаках мчались в джипах на разборки, народ голодал, а СМИ нагнетали.
О приближении 90-х стонут те, кто как раз полтора года назад радостно бил в ладоши под высокопоставленные клятвы — «мы не допустим возвращения в лихие годы». Стон отражает некоторое разочарование: разве плохо мы били в ладоши, разве недостаточно гневно осуждали — так отчего же календарь вращается вспять?
Успокаивать стенающих, в общем-то, нечем. Политические и экономические завоевания последних лет оказались на удивление непрочными. Всеобщее процветание (при всей условности термина «всеобщее») не выдержало испытания финансовым кризисом.
Политическая стабильность также под угрозой. Причем раскачивают лодку никакие не оппозиционеры, а представители вертикали власти, то и дело демонстрирующие неуверенность в своей способности управиться с социальными последствиями финансового кризиса. Известно, что бегущий полковник в мирное время вызывает смех, а в военное — панику. Нервячки руководителей, пока еще второго звена, до поры до времени вызывают добрый смех, однако похоже, что недалеко и до более серьезных эмоций.
Идея о проведении митингов в поддержку российского автопрома по своей убедительности напоминает планы движения «Демократическая Россия» провести в декабре 1991 года шествие и митинг в поддержку радикальных экономических реформ Егора Гайдара. Демороссы от затеи тогда отказались, однако ведь и единороссы куда более упрямые люди.
Прочность вертикали власти тоже с превеликим трудом сдает экзамен финансовому кризису. Первый признак — усиливающаяся фронда руководителей национальных республик. Гораздо более тревожным звонком станет проявление недовольства со стороны руководителей областей. И рассчитывать, что в любой момент можно снять энное количество губернаторов и назначить новых, федеральному центру, наверное, не стоит: кадровая скамейка и без того считается не слишком длинной, а кризис может укоротить ее еще больше.
Для центрального управленческого аппарата ключевым окажется момент сокращения сметы на его расходы. За последние годы чиновники привыкли к тому, что их, в общем, не такая уж большая зарплата украшается различного рода выплатами, доплатами и прочими малыми радостями, позволяющими им чувствовать себя не хуже других. Сокращение сметы может привести к тому, что государственный аппарат станет заниматься делами своего работодателя ровно в той мере, в которой его удовлетворяет оплата труда. Как это и было в 90-е годы. Прозвучит публично термин «саботаж» или нет – вопрос пока открытый.
Так что горечь тех, кто боится возвращения «лихого десятилетия», вполне оправдана. Утешить их нечем. Их можно только расстроить еще больше, рассказав, что 90-е на самом деле и не кончались. И единственное, чем на самом деле отличаются путинские времена от ельцинских, так это отсутствием конкурентной политики. Что на практике означает отсутствие содержательных альтернатив нынешнему курсу.
90-е встают из пепла, однако тем, кто о них ностальгировал, радости это не принесет. Потому что это будут 90-е в несостоявшейся версии Коржакова — Сосковца.
