Цивилизация
Илларионов славится резкими высказываниями. Иногда они бывали политико-экономическими, но теперь налицо новый этап: если рассуждения советника о Ходорковском и ЮКОСе еще с большой натяжкой можно было втиснуть в рамки экономической политики, то слова о Шакирове и Парфенове, а также возможных проблемах депутата Владимира Рыжкова — чистая политика.
На мой взгляд, это отражение того серьезнейшего размежевания в президентской команде, окружении, которое идет. Но прежде все его участники действовали предельно аккуратно и непублично, так как все понимают правила игры, в том числе соблюдают политкорректность.
Не случайно все публичные конфликты последнего времени идут вокруг экономики, а не политики: обычным гражданам не очень понятно, кто там наверху либерал, а кто консерватор. И они не разбираются в экономической цифири. Но речь идет об отношениях бизнеса и власти, реструктуризации монополий. За этой «экономикой» скрываются серьезные политические разногласия. Если начать строить экономику с приоритетом и доминированием государства в ключевых сферах, экономику, в которой государство определяет, что делать негосударственным игрокам, какие направления деятельности им развивать, это будет иметь и политическое ее продолжение.
Система политического плюрализма не соответствуют огосударствлению экономики, поэтому «экономические» конфликты стараются в политическую сферу не переводить. А Илларионов играет роль enfante terrible. Он напрямую высказывает то, что рано или поздно кто-то должен был сказать.
У него амплуа человека, делающего экстремальные заявления. Он не руководит министерством, за ним нет конкретного закрепленного направления деятельности — он советник и потому чувствует себя гораздо свободнее. Кроме того, по своему характеру от всегда был склонен говорить резкие вещи.
Его высказывания обозначили противостояние внутри правительства: тех, кто пришел недавно, и старой гвардии либералов, сформировавшейся в 90-е годы, которые пытаются проводить откорректированные реформы в русле 90-х годов. Никто из них не хочет изменений радикальных в экономике и политике.
Либералы не в состоянии существовать в государственной экономике и отсутствии системы политического плюрализма, хоть они и технократы. Очевидно, что рыночное обоснование последних госпроектов выглядит сомнительным. Идет неприкрытое силовое и административное давление на бизнес-сообщество. Никто не объясняет правила игры, и нет никаких гарантий того, что с тебя не запросят через какое-то время налоги за 2004 год, как это было с налогами за 2000-й, 2001-й, 2002-й и 2003 годы. Это выливается в увиденный Кудриным нулевой рост фондового рынка. А Греф и его соратники прогнозируют рост ВВП чуть ли не на уровне 2%.
У меня такое ощущение, что после больших каникул предстоит большое выяснение отношений, которое может закончиться перестановками в правительстве.
С экономистов требуют рост, а конкретно — удвоение в обозримые сроки. Они справедливо возражают: какое удовнение, когда у нас аукцион по «Юганскнефтегазу» и феномен «Байкал Финанс Групп». А главное, в ситуации, когда никто уже не верит в то, что ЮКОС — исключение.
Инвесторы, конечно, привыкли работать и в Китае, и в Корее — в любых специфических государствах. Но там установлены четкие правила игры. Здесь их нет. Ранее инвесторам предложили в виде исключения принять историю с НТВ, и они согласились. Теперь же, после недавней пресс-конференции президента, где он произнес фразы, которые можно истолковывать очень расширительно: о том, что в 90-е годы многие себе кое-что присвоили и государство в своем праве, выясняется, что возможен передел собственности, и никто не знает, какие правила кто нарушил.
Правил нет. А экономистам предстоит нести ответственность за то, что удвоения не выходит: плохо работают министерсвта, плохо советует советник Илларионов. Поэтому надо определиться: либо рост ВВП и либеральные реформы, либо продолжается линия на передел, будет мобилизация экономики, и о росте говорить невозножно ни к 2012-му, ни к 2015 году.
Удержать этот спор в рамках интеллектуального диалога и чистой экономики не получается. На инвестклимат влияет не столько экономика и инвестиционные рейтинги, но и общая политическая ситуация. Даже в компанию с хорошими макроэкономическими показателями инвестор не идет.
Раскол в правительстве настолько очевиден, что решено закрыть трансляции заседаний кабинета министров. Когда вводили приямые трансляции, полагали, что в среду они будут собираться, все согласоввывать, а по четвергам демонстрировать объединенное правительсвто. Не получается. Либо сильнейшее разногласие по экономике, либо по поводу книг и фильмов, которые кому-то не нравятся.
Закрыть трансляции можно, но все это вылезет на поверхность, поскольку у чиновников и советников-рыночников все меньше аргументов в пользу своей позиции. И они начинают апеллировать к обществу, истеблишменту и отдельным группам влияния. А здесь экономические аргументы не работают — только политические. Поэтому наш enfante terrible Илларионов должен был выйти и это сказать.
В государстве идет ревизия и реакция, которую либералы 90-х очень хотели сделать управляемой, но которая грозит стать неуправляемой. Поэтому все те, кто напрямую связан с 90-ми годами — рынком, демократией, плюрализмом — начинают высказываться. Политичесое противостояне будет усливаться.
Президент очень не хочет кого-то увольнять. Хочет сохранить в правительстве и квалифицированных экономистов, и силовиков, которым доверяет, и быть арбитром между ними. Но возможностей для арбитража становится все меньше, и придется, видимо, принимать политические решения.
