Цивилизация
— В прошлом году ЦИК сообщил, что для введения в России голосования через интернет нужно поправить «всего одну строчку закона». Когда это может случиться?
— Я не делаю никогда никаких предположений. Во-первых, интернет-голосование не рассматривается как полная замена обычному голосованию. Во всех странах интернет-голосование используется в отдельных случаях только как дополнительный элемент. В Эстонии это досрочное голосование, в Швейцарии — голосование по почте из-за рубежа. Нигде ни одна страна не готовится к тотальному введению интернет-голосования.
Во-вторых, мы рассматриваем использование коммуникационной сети интернет в основном в двух направлениях: облегчение и удешевление процедуры голосования в труднодоступных и отдаленных местностях, на судах дальнего плавания, в горных районах и за рубежом.
— То есть я, как житель Москвы, не буду голосовать через интернет в принципе?
— Пока на это мы не рассчитываем. Наши эксперименты рассчитаны на голосование в труднодоступных и отдаленных местностях.
— Какие эксперименты предполагаются?
— С формой доступа к голосованию.
Будет опробовано использование электронной социальной карты. Не нужен будет специальный носитель, любой сможет вставить карту в терминал доступа и проголосовать. Такой эксперимент мы проведем в Нижневартовске.
Также будет использована технология с использованием обмена СМС-сообщениями. По вашей заявке вам будет установлено уникальное программное обеспечение (Java-приложение), и с этого конкретного телефонного номера вы сможете принять участие в электронном опросе.
— Как будет решаться проблема с посторонними голосующими? В ходе эксперимента по электронному опросу в Новомосковске в октябре прошлого года в опросе беспрепятственно принимали участие посторонние люди.
— Посторонние люди — это были в основном журналисты, их не так много. Наши люди это видели, была дана команда не вмешиваться. Но мы не будем возражать, если журналист возьмет диск для голосования, ведь он один на тысячу избирателей. Мы спокойно относимся к этому, мы же не использовали списки избирателей. Мы не нарушали закон. Этот опрос не являлся официальным голосованием, а в случае с мобильным телефоном ваш телефон не зарегистрируют, поскольку вы не являетесь резидентом субъекта. Регистрировать-то будут ваш номер, и могут попросить показать паспорт, и сим-карту вы без паспорта не купите.
— Вы никогда не покупали sim-карту без паспорта? Анонимный контракт?
— В данном случае СМС-сообщение от нас поступит только на один номер по одному документу. В принципе, на любой номер. Но строго один избиратель — один номер телефона. Один голос — один избиратель.
— Как в таком случае обеспечить анонимность процедуры?
— Так же, как и анонимность с IP-адресом в случае опроса через интернет.
— В случае с IP есть теоретическая возможность зайти в интернет-кафе или использовать динамический адрес (IP-адрес называют динамическим, если он назначается автоматически при подключении устройства к сети и используется в течение ограниченного промежутка времени, как правило, до завершения сеанса подключения — «Газета.Ru»).
— И тут то же самое.
— Но ведь номер телефона нельзя скрыть?
— Все происходит в автоматическом режиме без участия человека. Наблюдатели будут находиться около сервера (куда поступают данные СМС-голосования — «Газета.Ru») и увидят, что через какое-то время данные голосования будут уничтожаться автоматически.
— Что будут видеть наблюдатели на экране компьютера?
— Поступление анонимных голосов от участников опроса. Информация о выборе, сделанном участником опроса, передается в защищенном виде — телефонный номер на определенном этапе отбрасывается. Более того, мы рассматриваем методику, когда избиратель сможет проверить, правильно ли учтен его голос. Но только сам избиратель.
— А наблюдатели на таких электронных выборах вообще нужны?
— На участках много работы. Например, проверять списки избирателей.
Но при новых способах голосования процедуры, аналогичной наблюдению за подсчетам бюллетеней, нет в принципе?
— Нет.
— Тогда как мы можем гарантировать честность выборов?
— Программное обеспечение и сервер проверяются наблюдателями, представителями партий. Мы раскрываем программное обеспечение после завершения эксперимента.
Именно из-за большого количества проблем широкое использование сети интернет и не предполагается.
— Вы говорили, что приглашали для консультации хакеров. Что это за хакеры?
— У нас хорошие связи с интернет-сообществом, но они просили не разглашать их имен. Хакеры проверяют программное обеспечение, тестируют программу. Понятно, что взломать можно практически любую программу.
Но нам важно, чтобы она продержалась определенное время — с момента массовой рассылки до завершения голосования в 20.00. То есть примерно сутки-двое.
— Несколько месяцев назад запись ульяновского блогера в ЖЖ признали незаконной агитацией, так как услуги интернета и электричества не были оплачены из избирательного фонда. В связи с возникшим прецедентом считаете ли вы, что нужно дополнительно регулировать медиаотношения в области предвыборной агитации в интернете?
— Дальнейшие споры будут определяться судебной практикой. Пока очевидно: во всем мире признается одна проблема, связанная с интернетом, так называемая трансграничная агитация — когда в день голосования результаты экзит-полов, которые запрещено публиковать, публикуются на интернет-сайтах, находящихся за рубежом. Эта проблема признана международным сообществом и не может быть решена только внутри одной страны.
— Есть какие-то идеи по решению этой проблемы?
— У меня нет идей. Я исполнитель.
— Однако у вас была идея о том, что понятия «агитация» и «информация» надо соединить в одно…
— Это не моя идея, это практика США. Они требуют от других стран все более сложных правил, некий «золотой стандарт», который не применяют к себе и не могут применить, потому что у них вообще нет системы федеральных выборов. Идею надо понимать очень просто: всякое усложнение избирательных процедур в интересах открытости, прозрачности, достоверности делает ее сложнее. Чем сложнее сама процедура, тем сложнее она для наблюдения. Например, установка видеокамер на участке (что само по себе является довольно положительным моментом) может отпугнуть часть избирателей, которые не любят, когда за ними следит видеокамера. Мне приходилось сталкиваться с ситуацией в разных странах, когда наблюдателей было больше, чем избирателей, а для избирателей оставался «пятачок» вокруг урны. В этом случае вы должны любить пробираться сквозь толпу.
— Значит ли такая идея, что политическая партия должна оплачивать любую, даже информационную заметку о своей деятельности в предвыборный период или что вся предвыборная агитация не должна отслеживаться?
— А это вы думайте. Я бросил камушек, а вы думайте.
— А в Штатах как реализуется этот принцип?
— В Штатах, как вы знаете, царит доллар. Любая газета имеет право объявить о своих политических предпочтениях. А за деньги или нет — вопрос к налоговой службе. Вопрос оплаты агитации-информации не решен. У них на выборы тратится огромное количество денег по сравнению с любой избирательной кампанией в Европе или России. А у нас нормы разделения агитации и информации не было до 2002 года.
— Как может быть реализовано предложение президента Российской Федерации о равном доступе к телевидению партий?
— Что касается предложений президента, то я его не комментирую, а буду исполнять, когда инициатива претворится в закон.
— А есть ли проблема неравного доступа партий к ТВ?
— По моему мнению, с правом доступа серьезных проблем нет. Правом доступа обладают все политические партии.
Но мы первыми начали считать, соответствует ли информация информационным поводам, соотносится ли количество информационных поводов с публикуемой информацией. И я очень рад, что в последних отчетах медиалогии этот принцип тоже возобладал. «Сквозь зубы», но термин «информационный повод» в исследованиях присутствует. Так что ежели политический деятель или партия «забились под корягу, как сом, впали в спячку» и никаких информповодов от них не добьешься, то не будет и информационного поля. Кроме того, мы рассматриваем жалобу партий на отсутствие доступа к СМИ как самостоятельный информационный повод, который способствует публикациям в СМИ.
— То есть вы считаете, что все жалобы оппозиции на телевидение — это их собственная вина в том, что они не дают информационных поводов?
— Избирательные комиссии и суды не анализируют жалобы, а их рассматривают. В случае признания их основанными на законе.
— Что дает сопоставление информповодов и информации?
— На самом деле это оценка эффективности пиар-службы партии.
— Фактически ЦИК России занимался оценкой эффективности работы пиар-служб?
— Не ЦИК России, а РЦОИТ при ЦИК России. Такая работа необходима, поскольку утвержденной законом методики оценки информационного пространства нет.
— А она нужна?
— Если информацию приравнять к агитации, а агитацию к информации, то такой потребности и не будет.
