Цивилизация
Лучшие фильмы о главном получаются из анекдотов, здесь даже спорить не о чем.
Ну вот, например – мужик накануне собственной свадьбы набухался с друзьями, и его, синего, вместо друга в самолет запихнули. А там он, не проспавшись, прям на мутном глазу так к себе домой и поехал… Или вот еще – чудик один что-то там с наследством мутил и вдруг узнал, что у него братец есть – в дурке сидит. Чудик, не будь дурак, братца из скорбного дома выкрал, да повез куда-то там по великим дорогам великой страны. «В машине с дураком», ага. Прокачу с ветерком.
И так далее и тому подобное – причем по всем жанрам анекдотов. От скабрезного — забитый офисный планктон из карьерных побуждений начальницу-«я столько не выпью» клеить начал — до черного юмора: дурковатый папаша сына лечить начал в стиле «сегодня в нашем оздоровительно-концентрационном лагере проходят «Уроки мужества».
С годами, правда, умение рассказывать анекдоты безнадежно деградировало.
Сегодняшние режиссеры излагают их либо со сверхъестественной занудностью, либо первыми начинают жизнерадостно ржать на второй-третьей фразе. Единственным заповедником, где древнее искусство сохранилось, понятным образом оказались «недвижные земли» — Япония, Китай и Корея.
Выходящий в прокат японский фильм «Ушедшие» из той же категории фильмов-анекдотов – «интеллигент со скрыпочкой устраивается работать мойщиком трупов». Честное слово, так и есть, ну разве что вместо скрипочки инструмент помассивнее. Молодой (ну, по японским меркам молодой – тридцать с копейками) виолончелист внезапно оказывается молодым безработным – симфонический оркестр, в котором он служит, распускают в связи с кризисом и полупустыми залами. Музыкант, как и положено тонко чувствующей натуре, на психе бросает музыку и срывается с молодой женой из погрязшей столицы в родную тьмутаракань, где, по крайней мере, за квартиру платить не надо – от умершей матери остался дом. С работой, правда, примерно так же, как и в нашей провинции, но и здесь Кобаяси-сану повезло. Второпях прочитав в рекламном объявлении слово «okuribito» – «ушедшие» — как «отправляющиеся», он вместо туристической фирмы неожиданно становится сотрудником погребальной конторы – «ноканси». Так в Японии называют людей, чья задача – обмыть (в присутствии родственников!) труп и привести его в приличный вид.
Услуга недешевая, деньги платят хорошие, но и отношение окружающих примерно то же, что и у нас к нетрезвым, как правило, людям, расставляющим табуретки на кладбище.
Казалось бы – идея богатая, режиссеру и делать-то ничего не надо, знай себе лепи гэг за гэгом.
Собственно, от режиссера Ёдзиро Такито ничего другого и не ждали – в фильмографии этого достойного мужа значатся лишь нетленки с говорящими названиями «Налитые кровью глаза», «Колдун-2», «Последний меч самурая» и т. п., а начинал он и вовсе с порнушки. Ну и он поначалу вполне себе оправдывает ожидания – то в первом выезде («не волнуйся, ты будешь только смотреть» — ага, щас!) подсунет герою скончавшуюся две недели назад старушку, то отправит его служить моделью покойника для внутрикорпоративного видео, которое, конечно же, попадет в самые неподходящие руки.
Но Такито однажды – и не поймешь даже где – как-то очень ловко передергивает, и комедия оборачивается у него драмой, причем не сваливающейся в мелодраму. Мало того – и вот это действительно очень круто, так уже никто не умеет – фильм при этом остается добрым и бескомпромиссно светлым. Слезу в финале девушки, конечно, пустят, но это та самая пушкинская печаль, которая светла и от которой хочется жить сто лет, причем непременно счастливо. Впечатляет, да.
Причем настолько, что фильму перепало с полсотни фестивальных наград, в их числе и «Оскар» Американской киноакадемии.
Выверт, который делает Такито, тем удивительнее, что, переходя на серьезный разговор, он вовсе не ограничивается напрашивающейся в связи с фактурой темой достойного отношения к смерти. Не уважительного, примиряющегося, философского и т. п. – а именно того достойного, которым издавна Восточная Азия была славна. Узнаю тебя, смерть, принимаю и приветствую, именно так.
Эта тема в фильме, конечно, присутствует, но Такито, не удовольствовавшись напрашивавшимся, копает еще глубже. Фильм в итоге оказывается очень созвучным с финалом «Коллег» недавно скончавшегося Василия Аксенова: «Это закон, постоянный круг. Раньше, в прошлые годы, века, жили Максимовы и Зеленины, похожие на них, теперешних, но все-таки другие. Сейчас живут они. А после них будут другие, похожие на них, но другие. И нужно, чтобы те, новые, временами вспоминали о них. Тогда… тогда не будет страшно».
Весь этот анекдот под названием «Ушедшие» без всякой дидактичности и с очень большим тактом говорит о совершенно неочевидных, но очень важных — именно сегодня важных — вещах.
О том, что мы – всего лишь звено в цепочке. Всегда. Даже тогда, когда с негодованием и стыдом отметаем предшественников и искренне убеждены — цепь порвалась и правильно сделала. Пусть мы не желаем иметь ничего общего с предыдущим звеном, пусть мы его стыдимся или ненавидим, все равно — зов крови сильнее.
Мы — плоть от плоти. И это не переиграть, сколько ни старайся.
