Цивилизация
По, крупное существо той известной конституции, когда даже близкие скажут не «это просто у него кость широкая», а именно что «жиртрест», разносит лапшу в закусочной своего отца. Отец, между тем, гусь, а куда делась и по какой зоологической категории проходила мать (при том что мир вокруг населен, помимо гусей, свиньями и зайцами), остается тайной. По обыкновению многих лентяев, По живет в некотором роде двойной жизнью. Наяву в меру сил шустрит в лавке, а по ночам с куда большим удовольствием видит сны о кунг-фу. В них он на равных вершит яркие подвиги вместе с пятеркой знаменитых мастеров (Тигрицей, Обезьяной, Гадюкой, Журавлем и Богомолом) и слышит про себя лестные вещи типа: «Слепли враги от запредельной дозы его сверхулетности».
Сны неожиданно оказываются в руку.
Опоздав на церемонию выбора Воина Дракона (им должен стать как раз один из этих пятерых), По с помощью креативно превращенной в ракетоноситель тележки с лапшой перелетает через стену и приземляется на площади аккурат перед указующим на избранника коготком Мастера Угвэя. Мастер, древняя черепаха, ввиду прожитых лет умом и телом пребывающая в просветленно-маразматическом состоянии позднего Брежнева, на все реплики об очевидной некондиционности объекта отмазывается воландовским тезисом «случайности не случайны» и со стариковским упорством не желает отказываться от своей блажи.
По купается в нагрянувшей славе минуты полторы экранного времени. Пролетевшие кандидаты испытывают к новичку чувства, схожие с ощущениями конторских работников, годами интриговавших на предмет некой аппетитной должности и узревших, как невменяемый гендиректор отдает ее чем-то ему приглянувшемуся разносчику горячих обедов из ближайшей столовки.
Тренер-наставник Мастер Шифу (малая панда) обещает подопечным устроить По такое гестапо, что тот сбежит сам, однако стройность планов разрушают два несчастья.
На свободу из тюрьмы вырывается снежный барс Тай Лунг (некогда самый любимый, но возгордившийся ученик Шифу), а Мастер Угвэй, наколов всех дров, каких только возможно, элегантно самоустраняется, покинув этот свет.
Томящийся в неволе барс набирается необходимых для побега сил, когда ему на холку падает волшебное перышко, а черепаха умирает не тупо, при нотариусе и враче, но гламурно растворяясь в звездной бесконечности вместе с ворохом цветков персикового дерева, как это делают все порядочные покойники в китайских фэнтези с единоборствами. Причем при создании фильма авторы определенно вдохновлялись не сувенирными новейшими эпосами вроде «Крадущегося тигра, затаившегося дракона», но аутентичной гонконгской продукцией 70-х годов. Не вовсе пренебрегая, впрочем, и достижениями конкретно голливудского кинематографа. Веревочный мост, где происходит акробатическая битва, протянут из «Индианы Джонса и Храма судьбы», метода выковки из панды бойца вполне отвечает садистским стандартам «Убить Билла», а в финальном поединке поверженный Тай Лунг проделывает тот же геодезический маневр в виде скоростного бурения земной тверди головой, что и мистер Смит в завершающей части «Матрицы».
Цитаты за редким исключением приводятся на голубом глазу и не носят постмодернистского, как в «Шреке», характера.
А сведенный к минимуму плотский юмор (единственная шутка про «мои колокольчики» и коротенький эпизод с мисками в роли лифчика не бросили бы в краску и главного в русской нации моралиста спикера Миронова) позволяет, в общем, отрекомендовать продукт как идеальное семейное кино.
Идеальное даже чересчур — насколько таковое, конечно, возможно. За всякой добродушной улыбкой По чувствуется вполне себе звериный оскал капитализма, а любой гэг определенно творился в бухгалтерских нарукавниках.
В отличие от создателей «Рататуя», где зрителям предлагалось полюбить крысу, или анархистского поначалу «Шрэка» (снятого, впрочем, на той же DreamWorks), продюсеры нового аттракциона совершенно не собирались рисковать и пить шампанское.
Занимающийся снова вошедшим в моду кунг-фу киногеничный панда — это как неуродливые парень с девушкой, замершие в объятиях на передней палубе дрейфующего во тьму «Титаника» под песню Селин Дион. Гарантированно вышибет из публики все прописанные в бизнес-плане эмоции и деньги.
Немалую часть которых непременно обязаны принести граждане с излишним весом. К финалу пухлый По отнюдь не превращается в анорексика (как это бывает в мелодрамах с бесхарактерными толстухами), жрет, как в лучшие дни, и вообще доказывает, что жир — это прекрасное смертельное оружие, работающее тогда, когда отказывает любое другое.
