Авторитетная модернизация

Выступая в ночь после выборов перед аудиторией деклассированных элементов с флагами движения «Местные», расположившихся на Васильевском спуске, Дмитрий Медведев говорил о «шансе двигаться вперед». И хотя это сильно напоминало цитату из «Зияющих высот» — «Мы идем вперед, намного опережая свой зад», — хотелось бы таки понять, что за зверь такой, этот «вперед».

По сути дела, речь идет о призраке авторитарной модернизации, который все последние годы сильно волновал Россию — ее новую элиту и обновленное население, востребовавшее сильную руку вместо невидимой руки рынка.

В начале 1990-х, а если вспомнить профессиональные дискуссии, так и с конца 1980-х, между невидимой рукой рынка и сильной рукой государства иной раз ставился знак равенства. В 1991-м думать уже было некогда — пришлось начинать либеральные реформы в условиях демократии. Лучше всего о тогдашней базовой проблеме сказал в 1992-м один из главных идеологов гайдаровских преобразований Сергей Васильев: «Никаких сомнений этического или социокультурного плана мы, команда реформ, не испытывали. Единственный вопрос был связан с возможностью осуществления рыночных реформ демократическим путем. Ведь везде они проводились авторитарно… Мы не стали отказываться от замысла на том основании, что у нас сейчас не тот режим. В нашей стране на генералов надежды нет никакой». Взгляд, конечно, очень жесткий, но верный. Потому что жизнь была еще жестче.

Сегодня под «стабильностью» и тем, что называется «вперед», подразумевается новый виток авторитарной модернизации. Да, у нас однопартийная система, имитационная демократия, бюрократическо-полицейский капитализм, монополизированная сверхновыми олигархами из силовых ведомств экономика, обожравшаяся до икоты нефтью с газом безответственная верхушка бизнеса, избирательные посадки в тюрьму по бизнесовым и политическим мотивам, ни одного вопроса без взятки решить нельзя, дифференциация доходов зашкаливает, зато

народ доволен, спокоен, безразличен (что метафорически называется «поддержкой власти») и ждет дальнейшего улучшения жизни.

Днями довелось мне разговаривать с одним крупным государственным деятелем первого ряда, поучаствовавшим во всех этапах российской модернизации. Отчасти по-гегелевски воспринимая происходящее — все действительное разумно, а все разумное действительно, — он предложил взглянуть на то будущее, которое лежит за пределами среднесрочной программы правительства. Что можно сделать методами новой авторитарной модернизации? Провести первый этап реформ (см. пример Чили). Местами залатать инженерную инфраструктуру и построить некоторое количество дорог (Россия первого срока Медведева или третьего срока Путина). Дальше наступает порог модернизации в стране с монополизированной экономикой и политикой. Без экономической конкуренции продвинуться «вперед» нельзя. Без политической конкуренции невозможно генерировать, придумывать, продвигать перемены. Словом, без демократии «стабильность» — зона колоссальных рисков. И никакой «вперед» здесь больше не живет.

Когда под вами на Васильевском спуске набранная невесть откуда юная урла, а не народ (то есть делающие ответственный выбор граждане), это не называется «поддержкой стабильности» и «движением вперед». Это плохо срежиссированный театр абсурда.

Дополним нашего высокого собеседника: интенсивное расходование бюджетных денег вместо создания институтов, формирование замысловатых схем государственно-частного партнерства (ГЧП; хорошо, что не ГКЧП) вместо поддержания конкурентной среды ведет в итоге к замедлению развития и к тому, что нынешнее «вперед» приравнивается к прежнему «уверенность в завтрашнем дне», которая известно чем заканчивается. В конце 1980-х тоже никто не мог предположить, что СССР развалится, а цены на нефть вдруг без видимых причин начнут сыпаться. Год назад никто не предполагал, что кризис в США превратит нашу стабилизационную подушку, казавшуюся безразмерной, в тоненький запас денег, который может растаять во временном горизонте от двух до четырех лет, а инфляция последовательно станет сжирать любые осмысленные вложения в любые валюты и инструменты. И мы не знаем, что произойдет еще через год с самой стабильной из стабильных политических систем, когда новые олигархические кланы закончат борьбу за внимание членов дуумвирата Медведева и Путина: посадки Бульбова и Сторчака покажутся скромным прологом к настоящей войне за активы и влияние.

Это не авторитарная модернизация. Это авторитетная модернизация, когда движение «вперед» осуществляют некоторые «авторитетные» люди. Причем в свою пользу, а не в пользу страны.

Перед Медведевым выбор. Было такое понятие, введенное в оборот журналом «Нэшнл интерест» в 1988 году — дилемма Горбачева: выпускать или не выпускать джинна гласности. Она, гласность, и поддерживала модернизатора, но и превращала «процесс» в обвальный, способный похоронить под руинами старого режима самого инициатора перестройки. Горбачев долго выбирал, где поставить запятую в фразе «выпустить нельзя задерживать». Поставил ее после «выпустить». Лишился власти, зато вошел в историю как великий модернизатор.

Сегодня мы можем говорить о дилемме Медведева. Если он не человек миссии, если он всего лишь чиновник, тогда ему выгоднее оставить все как есть и не сильно менять конфигурацию отношений и связей, сложившуюся при Путине (а он сам стал заложником этих отношений).

Ему выгоднее не заниматься либерализацией — политической и экономической. Потому что сегодня, здесь и сейчас, запроса на либерализацию и демократизацию нет ни со стороны народа, ни со стороны элит. Но в этом случае он столкнется со всеми возможными потолками, тупиками и пределами экономического роста, в которые неизбежно упрется государственно-частный бюрократический капитализм (как когда-то в такой же потолок уперся Советский Союз с его административным квазирынком и бюрократическим социализмом). Тогда Медведеву лучше соскочить, оставив ворох неразрешимых проблем своему преемнику или тому же Путину.

Он может поступить иначе, поскольку все российские модернизации (сталинская, хрущевская, косыгинская, горбачевская, ельцинско-гайдаровская) неизменно идут сверху.

Медведев может за свои заслуженные четыре года сформировать в государстве и обществе запрос на экономическую модернизацию и спрос на политическую либерализацию. Этого будет достаточно, чтобы в последующие годы процесс стал не то чтобы необратимым, но страна постепенно начала выбираться из ментального морока путинской восьмилетки.

Получила тот самый «шанс», о котором Медведев говорил в гулкую, бессмысленную и глухую пустоту Васильевского спуска.

Все зависит от того, как новый президент начнет трактовать свое абстрактное и расплывчатое «вперед».