Мародеры и свобода

Результаты торжества демократии не всегда нравятся тем, кто за ту демократию громче всех ратовал. За идеалы свободы борются одни, а дивиденды почти всегда прибирают к рукам другие. Поле боя достается мародерам. Они мелочны, продажны, плутоваты, зато расчетливы. Это закон войны, популистской политики и такого явления, как первые свободные выборы после долгого периода диктатуры (авторитаризма, тоталитаризма, – нужное подчеркнуть). «Свобода, свобода!» — хорошо кричать на площадях, чирикать в Твиттере или отправлять по СМС, но потом под эти крики к власти зачастую приходят те, кому идеалы этой самой свободы не то чтобы чужды, но под ней они понимают совсем другое. И начинают они с деления на тех, кто свободен, и тех, кто более свободен, чем другие. Пусть уж старик Оруэлл не обижается.

Еще один парадокс: в результате стремительного освобождения от рабства или тоталитаризма побеждают вовсе не те, кто по своим обывательским или политическим взглядам наиболее близок к среднестатистическому «болоту», которое обычно вообще-то спит, но бывает, что просыпается для того, чтобы спросонок вершить судьбы своей страны или истории (боже, лучше бы они этого не делали). Чаще всего лавры победы выхватывает из толпы или поднимает в уличной пыли наиболее пассионарное, решительно настроенное и организованное меньшинство. В обычной жизни они чаще всего маргиналы. Но едва за ними, убогими, обозначится какая красивая идея – они становятся страшной разрушительной силой. Прикидывающейся силой созидательной.

Так в свое время кучка большевиков, насчитывавшая в феврале 1917 всего несколько тысяч членов, лишь через полгода захватила власть в огромной империи. И всего лишь за 70 лет сумела, на время гальванизировав эту империю, словно электрошоком, жесточайшим террором, разрушить почти до основания лучший генофонд этого человеческого пространства, довести страну до ручки и снова развалить к концу 80-х. Иной раз уже кажется, что окончательно сломав хребет — моральный стержень — нации.
Чудовищной насмешкой над этой трагической историей сегодня является то, что за наследников Ленина--Сталина голосует молодежь. Кто из прикола, а кто просто назло насквозь проворовавшейся «старухе-процентщице», бездарно проедающей, находясь последние десять лет у власти, остатки созданного на крови и страданиях советского наследия. Ведущей себя как последний потерявший чувство страны под собой Мубарак.

Впрочем, я не о русских выборах сегодня. Я о египетских. Интересно, как сегодня поживает тот знаменитый герой площади Тахрир в Каире, не последний, говорят, из менеджеров компании Google, который специально вернулся в свою нищую страну – благополучный, высокооплачиваемый, — чтобы бороться за свободу и демократию? Я помню эти репортажи. Он плакал от счастья прямо в экран разомлевшей от «арабской весны» CNN. «Свобода, свобода!» … Ну да – «Нас встретит радостно у входа... И на обломках самовластья напишут…?» Нет, напишут там, увы, не ваши имена.
Хотел ли он, чтобы его мечты суждено было приватизировать победившим на первых после многолетнего правления Мубарака выборах «братьям-мусульманам» (больше 40% голосов, первое место среди всех прочих партий)? И еще не менее 20% получили совсем уж мракобесные салафиты из партии «Ан-Нур», у которых хотя женщины и баллотировались в депутаты по их списку, но фотографироваться им — являть свое личико избирателям — было запрещено, и потому их обозначали разными картинками или эмблемами. Так что вот эти имена и напишут на «обломках самовластья» засидевшегося до одурения и полного непонимания, куда идет страна, президента Мубарака, загнавшего в свое время тех самых «братьев» в глубочайшее подполье, находясь в котором, они никогда не пользовались никакой реальной популярностью в Египте. За них, может, теперь тоже многие голосовали «назло». Плюс очарование красивой идеей: праведность по шариату, справедливость, равенство, братство… Ну как же! Сколько раз уж случалось это в истории, что именно эти вехи указывали дорожку прямиком в ад.

Властителями умов на закате египетского авторитаризма для фрондирующей интеллигенции, для многочисленной образованной молодежи (как ни крути, в конце ХХ века доступ к высшему образованию получили многие представители молодого поколения египтян) выступали прогрессивные писатели, адвокаты, ученые, университетские профессора. Это они думали, что своей борьбой – своим вольнолюбивым словом только лишь – они смогут проложить дорогу к прогрессу сквозь изуродованное нищетой и дремучим мракобесием сознание толпы. Но нет такой дороги. И никогда не было – нигде, ни в одной стране мира. Это одно из величайших заблуждений, что демократию можно построить на обломках рабства, а вчерашние рабы станут благочинными, законопослушными адептами гражданского общества, общества свободных и социально ответственных налогоплательщиков.

Если исламисты получат в полной мере ту волю, которой они бы хотели (тут все зависит от армии, находящейся во многом на содержании у США), то всем эти прогрессивным либералам мало не покажется. И компания Google, которая в принципе не очень любит цензуру интернета с национальными особенностями (хотя бывали случаи, когда и прогибалась под, скажем, китайцев), может статься, почувствует это на себе одной из первых. И чем больше нынешние победители говорят, что будут вершить волю народа, тем больше шансов пасть от их репрессий тем, кто вздумает тягаться с ними на поле легальной борьбы в так называемых свободных выборах.

Кто-то поспешит проводить параллели между Египтом и тем, что происходит у нас. Они есть, но их немного. Средний возраст египтян – примерно 22 года. Средний возраст россиянина близится к 40. 40 лет – это не тот возраст, чтобы бунтовать на площадях. Плюс к тому наследие коммунизма, которое существенно подорвало, как кое-кто еще помнит, генофонд нации посредством полувекового геноцида. Для бунтарства нету «пороха» — гореть нечему. И какой-нибудь Зюганов – никакой вам не брат-мусульманин. Он не пойдет на «площадь Тахрир», даже если узнает, что у него украли все его голоса. Не говоря уже обо всех остальных. Он и его коллеги по оппозиции сегодня ночью затаив дыхание ждали, чтобы чаша получения большинства в Думе их бы как-нибудь стараниями «великого и ужасного» Чурова миновала. И хотя поутру они могли бы вздохнуть по этой части чуть свободнее, но замазаться коллаборационизмом с «ненавистным режимом» все равно ведь придется. В который уж раз! Прикажут – проголосуют за все, что нужно. Неужели вся печаль нашей ситуации заключается в том, что, может, оно так – и слава богу? Какая-то гнусная и безысходная получается формула.