Цивилизация
Заместитель главы Росстроя Владимир Коган, экс-владелец питерского Промсторойбанка и личный друг Владимира Путина избавил Россию от претензий скандально известной фирмы Noga, утверждает французское издание Russia Intelligence. «Согласно нашей информации, подтверждается, что банки-кредиторы предпринимателя Нессима Гаона (создателя Noga) уступили Когану основную сумму российских долговых обязательств», — пишет альманах.
Общая сумма сделки, в которой участвовали два французских и один швейцарский банк, составляет около $70 млн: банк BNP Paribas обладал обязательствами на $40 млн, банк Credit Lyonnais — на $6,8 млн, швейцарский Banque Cantonal de Geneve – на $20 млн.
Сроки завершения сделки и участие сторонних банков остаются неизвестными.
В Росстрое отказались прокомментировать информацию, опубликованную Russia Intelligence. «Владимир Игоревич не в курсе происходящего», — сообщили в приемной замглавы ведомства, добавив, что ответы на вопросы касательно Noga «можно будет получить в понедельник». Комментарии иностранных банков, возможно, участвовавших в сделке, Газете.Ru также получить не удалось.
Однако владелец швейцарской фирмы Noga Нессим Гаон подтвердил во вторник, что российский банкир Владимир Коган действительно выкупил у зарубежных банков часть долговых обязательств России. «Он (Коган) действительно выкупил у банков долги на сумму примерно $70 млн», — сказал Гаон РИА «Новости».
Но, по словам Гаона, компания Noga полна решимости получить 100% российского долга России. Это — около $1,1 млрд.
«Они (Россия) должны мне заплатить. Нельзя говорить, что они выкупили все долги перед Noga, — подчеркнул владелец компании. — Эти $70 млн — ничто».
В начале 1990-х годов правительство России заключило с Noga несколько контрактов — всего на $1,4 млрд. Компания обязалась поставлять в Россию продовольствие и товары народного потребления в обмен на нефтепродукты. В 1993 году российские власти решили, что швейцарцы нарушают условия контракта, и разорвали его. Noga потребовала возмещения ущерба в размере $680 млн. В начале февраля 1997 года Стокгольмский международный суд оценил долг России в $23 млн, а в мае 2000 года в обеспечение иска Арбитражный суд Стокгольма принял решение начать аресты средств на российских счетах за рубежом. Российское правительство оспорило решение суда и предложило реструктурировать долг.
Но швейцарская компания потребовала вернуть сразу всю сумму и попыталась добиться этого путем ареста российского имущества.
Noga предприняла несколько попыток: временный арест парусника «Седов» в 2000 году, попытка ареста в 2001 году самолетов МиГ-АТ и Су-30, участвовавших в авиасалоне в Ле-Бурже, и аресты в ноябре прошлого года коллекции картин Музея имени Пушкина в Швейцарии.
Более того, Noga потребовала наложить арест на самолет президента России. Однако все аресты снимались в кратчайшие сроки, а дальнейшие иски были отклонены.
Тем не менее действия Noga добавляли нервозности российским чиновникам. Отчасти именно из-за рисков, возникающих со швейцарской компанией, Министерство финансов отказалось размещать средства стабилизационного фонда за границей.
Политологи называют поступки, подобные тому, что якобы совершил Коган, «социально ответственными». «Не в западном понимании этой формулировки, а в российском, — подчеркивает заместитель директора Центра политических технологий Алексей Макаркин.
— В России так называют возможность оказывать определенные услуги государству и брать на себя такие услуги, которые государство по тем или иным причинам отказывается выполнять. Примером тому может служить назначение Романа Абрамовича в качестве губернатора Чукотки».
В случае с Noga очень важно неучастие государства, так как в случае выплаты Кремлем задолженности примеру швейцарской компании последуют другие, подчеркивают эксперты.
Предприниматель или чиновник, «понимающий» нужды государства с полуслова и готовый их брать на себя, вправе рассчитывать на благодарность властей. «И благодарность, и некие перспективы. Если информация подтвердится, я не думаю, что Коган задержится в кресле замглавы Росстроя. Своим поступком он показывает свою готовность к взаимовыгодному партнерству с государством, и уверен, что оно ответит ему взаимностью», — заключает Алексей Макаркин.
