Цивилизация
В четверг Тверской районный суд (на выездном заседании в Никулинском райсуде) вынес приговор 39 членам Национал-большевистской партии (организация запрещена в России), которые в декабре 2004 года проникли в помещение приемной администрации президента России, там забаррикадировались и вывесили антипутинские лозунги. Мосгорпрокуратурой было возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст. 212 УК РФ — «участие в массовых беспорядках», после чего все нацболы оказались в столичных СИЗО, где провели около года, развлекаясь голодовками.
Судебное следствие длилось 5 месяцев, на прениях сторон прокуратура просила суд приговорить лимоновцев к срокам от 1,5 до 5 лет лишения свободы в колонии общего режима. Накануне вынесения приговора вождь НБП Эдуард Лимонов предсказывал, что судья даст партийцам больший срок, чем тот, которого требовал прокурор (статья предусматривает максимальное наказание в 8 лет). Возможно, именно поэтому в день вынесения приговора у здания Никулинского райсуда стояли члены молодежного крыла партии «Родина» с лозунгами «Декабристы — совесть народа» и «Свободу политзаключенным».
Сами нацболы вели себя менее активно: небольшими группами они добирались от станции метро «Университет» и страшно пугались, заметив за спиной идущего по своим делам милиционера (в этом случае «большевики» уходили дворами).
Вокруг же райсуда правоохранительные органы на всякий случай выставили целых пять колец оцепления. Первое представляло собой простые металлические заграждения с мятыми сержантами, во втором, на входе в суд, приставы переписывали паспорта и смотрели в сумки, на лестнице спецназ Минюста отсекал просто любопытных, у входа в зал судебных слушаний тот же Минюст тщательно осматривал сумки и ручным металлодетектором проверял одежду. Наконец, в самом зале было выставлено смешанное оцепление из милиционеров, судебных приставов и спецназа Минюста. Все они непрерывно ругались с журналистами, родственниками подсудимых и адвокатами.
После того как все — примерно 100 человек — разместились в зале, кто-то вспомнил про Эдуарда Лимонова, который почему-то остался в предбаннике. По персональному приглашению партийных юристов Эдуард Лимонов скромно вошел в зал, не сорвав аплодисментов. Все 39 подсудимых, казалось, его даже не заметили — нацболы из клеток искали глазами своих близких.
Судья Алексей Шиханов читал приговор скороговоркой, часто прикладываясь к стаканчику с водой. Читал долго и невыразительно, поэтому некоторые родители нацболов позволили себе проявить неуважение к суду и присесть, а сами подсудимые, повернувшись к суду спиной, разговаривали и зевали в кулаки.
В приговоре звучали показания сотрудников ФСО, которым нацболы сломали «уникальный» металлодетектор «Поиск-3» стоимостью 27 тыс. рублей. Потом судья Шиханов озвучил показания нацболов, утверждавших, что обломками «Поиска» фэсэошники били их по телу. Было сказано, что 39 человек порвали ковровую дорожку, собственность управделами президента, разбили «стол для графина» и каким-то образом выдернули розетки. Лимоновцы возражали — имущество попортил ОМОН, когда задерживал осажденных. Нацболы говорили о «мирной политической акции», их оппоненты отвечали: мирные политические акции не подразумевают построение баррикад в кабинетах кремлевских чиновников и драки с фэсэошниками.
«Показания подсудимых опровергнуты показаниями работников администрации», — заключил судья, и матери подсудимых стали подносить к глазам платки. Нацболы замолчали и пристально смотрели на судью.
Но приговор оказался мягче ожидаемого. Судья приговорил подсудимых к срокам от 1,5 до 3,5 лет, что меньше требований прокурора. При этом 31 нацболу дали условный срок с испытательным в три года. Только восемь лимоновцев получили реальные сроки: Денис Оснач, Юлиан Рябцев и Марина Курасова — 3,5 года общего режима; Сергей Резниченко, Алексей Тонких и Наталья Чернова — 3 года; Юрий Беднов, Алина Лебедева — 2 года. Как посчитал суд, эти люди были инициаторами захвата приемной. Также было учтено и то обстоятельство, что они ранее уже привлекались к административной и уголовной ответственности.
Условно осужденные обнимались в клетке, кричали «Да, смерть!», потом стали деловито одеваться, ожидая, когда их выпустят.
Их соратники, дожидавшиеся конвоирования обратно в СИЗО, политического энтузиазма не проявляли. «Это все равно расправа», — хмуро обронил Эдуард Лимонов, пробираясь к выходу.
Ошалевшие от радости адвокаты давали интервью, изобиловавшие парадоксальными высказываниями. «Приговор хороший. Но несправедливый», — слышалось на лестнице. «Наши власти поступили разумно, хотя я, как адвокат, не могу сказать, что они поступили правильно», — объяснял свою позицию Дмитрий Аграновский. «Я доволен, что невиновные люди просидели всего год», — продолжал юрист. «Правосудие свершилось», — рассудительно говорил адвокат Борис Тарасов, в то время как восемь нацболов сажали в автозак на заднем дворе.
Остальные адвокаты также не дружили с логикой, утверждая, что приговор, во-первых, «хороший», а во-вторых, в действиях подзащитных «не было состава преступления».
Прокурор отдела гособвинителей Кира Гудим заявила: «По итогам судебного разбирательства позиция Мосгопрокуратуры нашла свое подтверждение. Вопрос обжалования приговора будет решен в установленный законом срок после детального ознакомления с приговором». Защита нацболов также пока не знает, будет ли обжаловать приговор.
Через 15 минут после того, как судья закончил чтение приговора, на крыльцо стали выходить освобожденные лимоновцы. Они вскидывали бледные кулаки в приветствии. Поцеловавшись с родными, они бежали через дорогу к соратникам, которые кричали «Россия — все, остальное — ничто!», «Слава героям!» и «Свободу политзаключенным!». Партийцы хлопали пробками шампанского и качали героев на руках. Одному из стоявших в оцеплении милиционеров брызнули в лицо пенной струей.
«На днях повышение звания», — утешили милиционера нацболы.
Попив шампанского из горлышка, полтизаключенные бежали обратно к родителям. Было видно, что некоторые в застенках возмужали. «Будем во дворе движуху наводить, — играя четками, делился планами освободившийся Максим Боганов. — По-нашему, по-воровски». Из дальнейших расспросов выяснилось, что нацбола «особо не парило», дадут ли ему реальный или условный срок. «В тюрьме было отлично», — поддержал товарища Сергей Рыжиков.
Только Евгению Тараненко лимоновцы не качали и не называли «героем», потому что девушка никогда не была членом НБП и взглядов Лимонова не разделяла. На штурм администрации президента аспирантка РГГУ попала из научного интереса, так как писала диссертацию по леворадикальным партиям. Получив свой условный срок, молодая ученая угрюмо пошла к метро с подружкой.
