Цивилизация
«Я понимаю, что Летов — это очень круто, но ведь набьется молодое быдло», — боязливо отвечает знакомый на предложение пойти на концерт «Гражданской обороны» в ДК имени Горбунова 5 ноября. Его в общем можно понять. Основная часть аудитории летовских концертов, как и пятнадцать лет назад, действительно юна и не похожа на затеявших дачную вечеринку с киселем и мартини детей профессуры.
Ко входу в ДК тянется длинная очередь. В ней негромко, чтобы не светиться раньше времени перед милицией, поют «Все идет по плану» и ведут неожиданные разговоры: «Прикинь, мне ведь теперь жену одевать и кормить надо».
На входе охранники извлекают из сумок водку. Никто не бунтует, понимая, что у охраны свои резоны: по ходу пьяного мордобоя после прошлогоднего концерта ГО на Горбушке пострадало 25 человек.
Внутри все пьют разливаемое во множестве точек пиво, и на просьбу дать бутылочку минералки продавщица словно бы ненадолго зависает. Немножко пьяная барышня лет восемнадцати обращается к фотографу: «Вы не могли бы мне дать пару советов по съемке? Меня одна газета посылает снимать прозаика Битова».
Из зала доносятся первые аккорды; это вышла разогревающая группа «Адаптация». Толпа перед сценой реагирует по возможности благожелательно. То есть вибрирует в такт, однако в перерывах настойчиво кричит: «Егор! Егор!» «Сейчас будет последняя песня», — успокаивает публику вокалист, и спустя минут двадцать на сцене появляется «Гражданская oборона». На Летове майка с этническим рисунком. По ходу первой композиции он отстраивает звук, требует дать на сцену больше голоса и под шквал приветственных криков затягивает «Долгую счастливую жизнь».
В середине 90-х Летов тусовался на митингах с Лимоновым и Анпиловым. Записал «Солнцеворот» и «Невыносимую легкость бытия», надолго замолк. В этом году появились «Долгая счастливая жизнь» и «Реанимация», однако еще в 2002-м вышел сборник каверов советских песен «Звездопад», после которого сразу стало ясно, чего российской рок-сцене недоставало все эти годы. Летов пел «На дальней станции сойду» с той единственно точной интонаций, каковой не сыщешь, скажем, у Шевчука, в чьем страстном творчестве настораживает, при всех патриотических пирогах, не то чтобы чистая бухгалтерия, но явная коммерческая выверенность продукта. А когда Летов поет «Мы идем в тишине по убитой весне» и по залу волнами расходится небогатый инструментально, но невероятно мощный драйв, делается ясно, что человек как дышит, так и пишет. Что песня «Реанимация» и в правду придумана в реанимации. И что когда он признается: «…Из новых российских песен, прошу не принять за издевку, меня зацепила «Если хочешь остаться» «Дискотеки Авария»», — ему стоит верить.
На сцену летят майки и то и дело лезут слэмеры — бедовые молодые люди, любящие прыгнуть сверху в толпу.
«Молодец, девка», — комментируют соседи, пока охранники тащат обратно в партер девушку, очень похожую на ту, что собиралась снимать Битова.
Выскочивший вслед за ней бритый наголо мужик успевает заехать одному из охранников в лицо, и завязывается недолгая, но ожесточенная драка. Держащийся в глубине сцены Летов не контактирует с публикой. Только когда в него попадает чей-то свитер, он с улыбкой швыряет его в зал. Исполняет наряду с темами с двух последних альбомов классические хиты ГО. Лучшее, что называется, любимое и только для вас: «Мы уйдем из зоопарка», «Новая правда», «Детский мир», «Офелия», «Лоботомия». Два приличного вида гражданина под сорок, обнявшись и едва не плача, орут «Мою оборону». После «Все идет по плану» группа исчезает за кулисами. Народ безумствует, но не факт, что с этого будет прок: Летов довольно часто не выходит на бис. Но минут через пять он все-таки вернется, провоцируя массовый оргазм, и споет «Сон наоборот» и «Все как у людей», после чего включат свет. Недавно группа вернулась из американского турне, днем позже запланирован концерт в Твери.
После концерта массовых драк в окрестностях не наблюдается: нынешние гопники ходят на группу «Звери». В ближайшем гастрономе, мгновенно набившемся под завязку, человек в кожаной куртке с логотипом ГО покупает бутылку приличного вина и, нервируя очередь, пытает продавщицу на предмет аутентичности сыра рокфор.
