Газета.Ru в Telegram
Новые комментарии +

«Ты бы, Обама, помолчал»

Интервью с самопровозглашенным мэром Славянска Вячеславом Пономаревым

Корреспондент «Газеты.Ru» встретилась с самопровозглашенным мэром Славянска Вячеславом Пономаревым и расспросила его о судьбе главы города Нели Штепы, о том, какая валюта будет использоваться на территории «Донецкой республики» и с каким призывом он бы обратился к президенту США Бараку Обаме.

— Это мы в Краматорске, — собеседник показывает фотографию вооруженных людей у зданий горотдела милиции Краматорска.

— Да, я была там вчера. Кстати, вчера там не было оружия.
— Это не вчера, это когда первый захват мы делали. Там реально обстрел был. Но у нас была задача – обойтись без кровопролития. На третьем этаже там по ребятам начали стрелять, и ребята положили их. Ну, как положили, не убили, но огнем пригасили. Они присели, а потом мы зашли.

— Звучит жутко. Но вчера в Краматорске было без оружия. Там даже милиция стояла, курила с ребятами-ополченцами. Получается, они на вашей стороне, что ли?
— Ну, им деваться некуда. Они живут здесь, и если, не дай бог, кто-то из них пойдет против нас, то… пф (усмехается).

— Вы не боитесь санкций со стороны Европы, США? Ведь если «Донецкая республика» будет сформирована, реакция со стороны Запада не замедлит последовать.
— Запад далеко, Россия близко.

— Но, например, те же кредитные карточки могут заблокировать независимо от того, что дальше, что ближе.
— Не проблема. У нас есть свои банкиры, с кем мы можем договариваться. Это технический вопрос, который решается при наличии согласия заинтересованных сторон. Понимаешь, если это нужно, мы сделаем так, как нам будет нужно. Главное, чтобы у нас была общая составляющая.

— А она есть, эта «составляющая»?
— Ее сейчас старались разбить наши противники в виде товарища Ахметова, Таруты и иже с ними. Запускают в нашу среду агентов влияния, и те изнутри начинают рассеивать сам костяк. Тогда все начинают идти в разные стороны, друг друга есть начинают. У нас в Славянске такого не происходит. То есть мы однозначно положили нашу руку, сказали: всем, кто с нами, – хорошо. Кто против нас – само понятно.

— Что значит, понятно? Кто против вас…
— Произойдет уничтожение.

— Как?
— Ну а как?!

— Даже среди мирных жителей, пусть один из ста, могут быть те, кто придерживается других взглядов! И что с ними?
— Их тут всего-то от силы 40 человек.

— И что, вот эти 40 человек подлежат уничтожению или как?
— Есть обезьянки, на которых ходят в зоопарк смотреть. Ну, они будут у нас отдельной коалицией, но будут под контролем.

Я тебе расскажу, как проводится оперативная работа. Высвечивается фонарик, на него слетаются мотыльки. Но для того, чтобы эти мотыльки далеко не улетели, есть клейкая лента. Или просто мухобойкой их хлопнуть…

— Страшно вы говорите.
— А что страшно? Это суровая правда жизни. А не страшно, когда нашим пацанам животы вскрывают, пытают, а потом их трупы в реке находят! А я потом езжу по моргам и смотрю: наши – не наши. Вижу, вроде наш, а опознать толком не могу. А потом оказывается: это тот самый Владимир Рыбак из Горловки. Пока не проведено опознание, я не могу озвучивать эту информацию. Но по всем данным — это он.

— Это тоже очень страшно. (Во вторник стало известно, что одно из двух найденных тел принадлежит не ополченцу, а депутату Горловки от «Батькивщины» Рыбаку. – «Газета.Ru») А второе тело кому принадлежит?
— Водитель, скорее всего. Ты трупы-то видела когда-нибудь?

— Нет. Меня не пустили в морг, суровый мужчина сказал, что все закрыто.
— Слушай, ты лучше снимай красоты и пейзажи нашего города. А вот эту всю грязь оставь кому-нибудь другому. Тебе лучше будет. Попытка заработать какие-то финансовые дивиденды либо же славу – это нехорошо. Ты, когда снимаешь смерть, сама невольно становишься ее участником. А когда ты эту смерть делаешь достоянием гласности — еще хуже. Это сеет панику, у людей появляется страх, а это то, что необходимо нашему противнику. Вот почему я и запрещаю всем…

— Ладно, все. Тогда следующий вопрос не про трупы. А про выборы президента Украины, которые запланированы на 25 мая.
— Не будет.

— На Донбассе не будет? В Славянске?
— Нигде не будет. Поверь мне. Нигде.

— Вы не допустите? Кто-то другой не допустит? Объясните, пожалуйста.
— Мы примем все необходимые меры, чтобы выборы на юго-востоке не состоялись.

— Вплоть до чего?
— Возьмем кого-нибудь в плен и подвесим за яйца. Реально, понимаешь?

— Господи, как же страшно то, что вы говорите…
— Да не-не, поверь мне. Я добрый человек, очень добрый. Но иногда мою доброту все принимают за слабость, но это не так. Я люблю детей, люблю свою маму…

— У вас есть дети?
— Да, у меня есть сын, 26 лет. А мне вот 49 будет 2 мая.

— А жена?
— Я официально развелся в 1995 году.

— Подруга?
— Мне так лучше, одному. Кстати, я ж жил не только в Славянске. В последний раз шесть лет прожил в Киеве. Уехал оттудова года три назад.

— Почему?
— Мама осталась одна здесь…

— Если не секрет, какая работа у вас была?
— В юношеские годы я получил строительное образование. А потом, когда погиб брат… Он у меня был членом союза риелторов, у него было очень много недвижимости в Киеве, был у нас хороший проект строительства бизнес-центра... А брат погиб – все разрушилось.

— Наверное, нельзя спрашивать…
— Его сбила машина. И потом как-то все пошло под наклон. Киев перестал застраиваться, кризис. Я привык жить скромно, то, что зарабатываю, отдаю маме и сыну. Мне много не надо, потому что многое в этой жизни мне достается просто без денег.

«Надеемся, что Россия нас услышит»

— У вас, вижу, георгиевская ленточка на куртке. Что она для вас значит?
— Это память о дедушке, о войне, о наших предках, которые отдали свои жизни за нашу свободу. А поскольку Россия является нашим союзником в борьбе, тут присутствует и флаг, и другая символика (показывает на флаг РФ на столе. – «Газета.Ru»), — я этого не стесняюсь. Пускай они нас боятся, а не мы их.

— А в чем проявляется союзничество со стороны России?
— Ну, это хорошая поддержка. Именно моральная. Потому что мы оттудова пока еще не получили ни одного ствола, ни одной копейки, честно тебе отвечаю. <3>Выкручиваемся на свои, подтягиваем бизнесменов. Все нормально. Мы понимали, что война – дело такое. Тем более, многие бизнесмены нам оказывают помощь. Завтра я, скорее всего, буду собирать всех бизнесменов Славянска, таких, которые хотят с нами. У меня уже состоялся разговор с банкирами, в частности, с Краматорска, куда я заходил с плеткой.

— В местный Приватбанк?
— Ну да. Приватбанк из Краматорска.

— А что за «плетка»?

— Это вообще-то название пистолета. Ну, это так, пацанячее.

— Вы обращались к Путину на пресс-конференции в Славянске с призывом ввести миротворческие войска, оружие, продовольствие. Сейчас вы говорите про дружественные отношения, союзничество. Какие-то контакты возможны?
— Если контакты будут, то они будут. Мы надеемся на то, что нас услышат.

«В Донецкой республике будет использоваться рубль»

— Как строится координация с другими мятежными городами Донбасса?
— Она уже построена. Личные контакты, знакомства, дружба, никаких бумаг, подписей.

— Там есть мэры, как вы? Какие-то ключевые фигуры в каждом пункте?
— Почему со Славянска началось? Потому что по всей Донецкой области однозначно и по всем городам Славянск был впереди планеты всей.

— Что бы вы сказали жителям Западной Украины?
— (Долгое молчание.) Сдавайтесь! (Смеется.)

— Какой язык будет государственным в ДНР?
— Русский.

— Украинского вообще не будет?
— Не вопрос, на нем будут разговаривать, песни петь.

— Янукович все еще президент?
— Да пошел он…

— Что будете делать с меньшинством, которое до сих пор подчиняется Киеву и считает себя частью Украины?
— Да жить пускай остаются, только так.

— Как?
— Низехонько. Тихонечко пусть себя ведут.

— Что бы вы сказали Обаме, утверждавшему, что мятежники действуют по указке Москвы?
— Ты бы, Обама, помолчал.

— Какая валюта будет использоваться в ДНР?
— Рубль. Российский полновесный рубль.

— Ваш прогноз. Не может же ситуация оставаться такой, как сейчас, вы же понимаете.
— Конечно.

— Что будет дальше? Какие есть возможные варианты решения конфликта?
— Будем жить. Исполком работает. Чем Славянск отличается от других? Тем, что у нас долго всем рассказывать ничего не надо. Все знают, что надо делать. Нутром чуют.

— То есть вы считаете, что город в таком положении, как сейчас, может продолжать существовать сколь угодно долго?
— Извините. Прошло уже около двух недель с тех пор, как мы вот это все тут затеяли. Так? Я просто уже дни не считаю. Они у меня идут одной кинолентой. Были дни, когда за пять дней я спал всего три часа. На совещании сижу, мне — «а ну не спи», а я отвечаю: даже если у меня закрыты глаза, я вас вижу.

— Как вы относитесь к тому, что, по некоторым опросам, жители Донбасса хотят остаться в составе Украины?
— Кто? За город Славянск я тебе сказал – их 40 человек. Все остальные – проплаченные титушки (беззвучный смех).

— С кем бы из кандидатов в президенты Украины вы проводили бы переговоры?
— Ни с кем.

— Российским журналистам сейчас трудно попасть на территорию Украины. Планируете ли вы какой-то симметричный ответ?
— Да вон, пожалуйста. Американский сидит у нас… Нам нужны пленные. Нужна разменная монета, понимаешь. Много наших товарищей закрыто, понимаешь. Эти берут их, везут в Киев, пытают. Ну вот, и мы то же самое делаем. Ну, в смысле, берем в плен.

— То есть вы пока удерживаете Саймона Островского? Родителям Саймона, которые с вами связывались во вторник во время пресс-конференции, пока не ждать сына?
— Да что хотят, пускай, то и делают. Мы на своей территории.

— Неля Штепа тоже среди тех, кто на данный момент задержан на тех же основаниях?
— Против нее возбуждено уголовное дело по факту сепаратизма. Чтобы ее не выкрали, мы решили взять ее под охрану. А поскольку дом ее находится далеко от города, то есть мы не можем там оставить своих людей, нам проще ее содержать здесь. У нее хорошие условия, душ, туалет, парикмахер к ней приходит, ее ходят кормить родственники, теплая одежда, все нормально.

— Не хочу вас обидеть вопросом, но судя по всему у вас боевое прошлое: не хватает указательного и среднего пальцев на левой руке.
— Нет, просто несоблюдение техники безопасности. Нигде нет ни одного доказательства моего участия в каких-либо операциях.

— Вы сами говорили на одной пресс-конференции, что участвовали в спецоперации.
— Да, в спецоперации, разного рода. Так и что? Нигде этого нету.

— О вас вообще очень мало можно найти информации.
— Ну и слава богу.

— Напоследок хотелось бы спросить. Вы уже отозвались об Обаме. А что бы вы сказали Путину?
— Владимир Владимирович, я благодарен за вашу моральную поддержку. Я не слышу слов, но на расстоянии понимаю, что душой вы с нами. Нам много разговаривать не надо. У нас все получится.

Новости и материалы
Синоптик рассказал, что в Москве ожидаются ночные заморозки
Зоозащитница напала на компанию охотников и отправила двух человек в больницу
Евросоюз готовится ввести пошлины на российское и белорусское зерно
Умер тренер клуба КХЛ, который встречался с теннисисткой Соболенко
В Воронежской области отменили опасность атаки беспилотников
Марочко заявил об уничтожении базы наемников, готовивших теракты в Белгородской области
Овечкин оформил дубль в матче НХЛ
Солдату ВСУ пришлось сдаться в плен российским бойцам из-за некачественного автомата
Российская армия захватила американский бронетранспортер
Врач объяснила, с какого возраста дети начинают видеть сны
Глава минобороны Южной Кореи заявил, что не может дать оценку событиям в Буче
На Украине увидели истребитель МиГ-29 с французской высокоточной бомбой
В Приамурье спасатели начали искать пропавших под завалами на руднике людей
Украинские беспилотники уничтожены над Белгородской и Воронежской областями
Движение грузовиков по Военно-Грузинской дороге приостановлено
В Пакистане произошло землетрясение
Куба сделает прием карт «Мир» обязательным условием для работы всех заведений
Глава «европейских левых» заявил, что пришло время для переговоров по Украине
Все новости