Цивилизация
Он (Уиллем Дефо) и Она (Шарлота Гинсбур) занимаются сексом — красиво, как в рекламе, льется в душе вода, красиво, как в рождественской сказке, падает снег — а в это время ребенок взбирается на подоконник, чтобы сделать шаг в окно и выпустить родительских демонов. На похоронах Он рыдает, а Она падает в обморок, а когда Она будет лежать в больнице, еле соображая от транквилизаторов, Он заберет ее домой и заставит спустить в унитаз все таблетки. Он увезет жену в уединенную лесную хижину, туда, где прячутся истоки женских страхов, а может, даже безумства. Где-то там, на чердаке, в страницах недописанной диссертации про ведьм или в чаще, где лисья нора, мостик через ручей и высохшее голое дерево.
Если «Антихрист» и не лучший фильм Триера, то «самый» в другом — самый неоднозначный, самый неожиданный, самый личный.
Фильм-загадка: мы вряд ли достоверно узнаем, что это — жанровый эксперимент, очередная пощечина зрителю или выплеснутый на пленку сокровенный психоанализ. С уверенностью тут можно сказать лишь одно: если «Антихрист» и психоанализ, то сеанс получился коллективным - зрительская реакция в данном случае способна стать предметом не менее любопытного исследования, чем сам фильм. Столько ярости и такая пропасть в оценках — возмущение и антиприз эйкуменического жюри в Каннах, панегирики и едва ли не драки за истинную интерпретацию.
Все, что ни скажешь про фильм Триера, все не наверняка.
С одной стороны, «Антихрист» по форме натуральный хоррор с вполне традиционным, если не сказать банальным, сюжетом, включающим оборачивающийся мясорубкой супружеский отпуск на природе. Только Триеру не требуется выскакивающий из кустов маньяк с бензопилой — двое героев и никого более — потому что маньяк с бензопилой сидит в каждом из нас, и то, что скрывается в обычных человеческих головах, гораздо страшнее самой кровожадной фантазии. Собственно, достаточно и одного героя: возможно, это сам режиссер, а Мужчина и Женщина — две грани его характера, в котором разворачивается шизофреническая битва рационального и иррационального.
С другой стороны, хоррор хоррором, но на «Антихристе» часть зала хохочет, слыша откровения мертвой лисы, часть — когда героиня с садистской увлеченностью бьет мужа поленом.
И снова вопрос: кто-то объяснит это тем, что смех возникает как защитная реакция, кто-то возразит, что, играя в фильм ужасов, Триер специально доводит ситуацию до гротеска, и время от времени, если перестать пугливо жмурить глаза и внимательно присмотреться, можно разглядеть чеширскую режиссерскую ухмылку.
Далеко не объяснение, а лишь рецепт к пониманию состоит в том, что волей-неволей мы анализируем «Антихриста» в контексте других фильмов Триера — рациональных и интеллектуальных, а здесь натыкаемся на вещь абсолютно перпендикулярную. Забудьте провокационных «Идиотов» и «Танцующую в темноте», забудьте язвительные «Догвилль» и «Мандерлей». Нехарактерным для Триера визионерством и стремлением экранизировать тайные страхи и бессознательное «Антихрист» напоминает фильмы Линча, а творчество последнего обладает известной особенностью: пытаешься разобрать на винтики, а в результате обнаруживаешь перед собой просто гору непонятных железяк.
