В школу помолясь

Академия образования подготовила проект преподавания православной культуры все 11 школьных лет в качестве обязательного предмета. Это, конечно, всего лишь проект, и не факт, что он будет принят — можно представить себе, как отнесутся к нему учителя, у которых будут отнимать часы и которых отправят в массовом порядке на переподготовку. Скорее всего, это очередное зондирование общественного мнения — но тем более стоит о нем говорить.

О необходимости такого шага патриарх Кирилл говорил в Госдуме еще полтора года назад.

«Этот курс был рассчитан на воспитание не только нравственного сознания ребенка, но и его национального самосознания, на защиту всех тех ценностей, о которых мы сейчас говорим. Нет такого другого предмета… Поэтому важно распространить это на все годы обучения, а может быть, даже и на высшую школу, подумать, в каких категориях должны преподаваться эти дисциплины, может быть, с бо́льшим философским уклоном. Молодежь тоже должна обновлять в себе все те важные идеи, которые закладываются семейным воспитанием, тем курсом, о котором я сейчас говорю, чтобы противостоять, насколько это возможно, опасным и разрушительным в отношении человеческой личности влияниям извне».

По сути, патриарх заявил, что именно этот курс должен стать основой идеологического воспитания детей и подростков.

Это, конечно, резко контрастирует с тем, как вводился в свое время этот курс для четвероклассников — тогда речь шла исключительно о культурологии.

В самом деле, если религия играет в жизни общества такую важную роль, школа должна знакомить и с основами религиозных знаний, причем на основе выбора, — так, собственно, и вводились эти курсы, где помимо православия предполагалась возможность изучать ислам, буддизм, иудаизм, основы всех религий либо светскую этику.

На практике, конечно, выбор был довольно ограничен: в Калмыкии или Бурятии, наверное, буддизм преподавать легко, но дитя буддистов среднерусской полосы (а таких я знаю несколько семей) сталкивалось с сопротивлением школы: как, еще и буддиста принимать в дружный педколлектив? Давайте-ка без этой блажи!

На курсы по подготовке преподавателей православия посылали, как водится, не самых религиозных учителей, а скорее тех, у кого не хватало часов по основному предмету, да самых безотказных. Одна моя знакомая отказалась, пошла на конфликт с дирекцией — она была неверующей. А сколько таких учителей согласились и преподают теперь ненужный и неинтересный им предмет?

Мы все это проходили в позднем СССР — обществознание в школе, история КПСС и истмат-диамат в институте, бесконечные ленинские зачеты и прочая идеологическая шелуха, которая облетела при первом же дуновении свежего ветра.

Имеет ли смысл повторять все это в православном варианте?

Да ведь, поди, не только в православном? Исламские республики не останутся в стороне и введут одиннадцатилетку по исламу. А значит, придется вводить и по буддизму с иудаизмом. И кстати, в России довольно много протестантов, и в истории они с петровских времен играли огромную роль — никак не назовешь их «нетрадиционными». Так что

в итоге рядовая средняя школа превратится в некую помесь семинарии, медресе, ешивы и дацана, а выпускать она будет практически готовых священнослужителей сразу нескольких религий.

Скажете, я довожу мысль до абсурда? Всего лишь до логического конца. На самом деле православной культуры нам, православным, катастрофически не хватает, это признают все. Основы христианской догматики легко изложить в одном абзаце, но люди, которые легко осваивают новейшие гаджеты, продолжают путаться во всех этих сущностях, ипостасях и природах, хотя, казалось бы, понять их намного проще, чем отличия десятой версии виндов от седьмой.

Значит, не очень-то это и нужно. Какому святому молиться о каких проблемах, перед какими иконами и какие акафисты читать, что можно и что нельзя в какой постный день — такое прикладное, практическое православие людей активно занимает. А вот символика Троицы Андрея Рублева? Споры нестяжателей с иосифлянами? Божественные энергии в понимании Григория Паламы? Ах да, энергии: у этого храма сильная энергетика, в нем много людей молилось много времени — об этом слышу постоянно. В принципе, такая формула легко применима к любому святому месту любой религии, включая самый примитивный шаманизм…

Когда в 1988 году по случаю тысячелетия Крещения Руси нам была дана свобода вероисповедания и проповеди, тотальное невежество было ожидаемо и объяснимо: у людей не было доступа к источникам, живая традиция была почти полностью прервана. Но

сегодня ссылки на «семьдесят лет безбожия» не работают — вот уже скоро тридцать лет, как православные могут проповедовать свободно.

Но эти годы были потрачены в основном на восстановление храмов, возобновление богослужений и, конечно же, выстраивание теплых доверительных отношений с вертикалью власти.

Когда патриархом стал митрополит Кирилл, известный всей стране как яркий проповедник, он заговорил о необходимости миссии: православные не могут сидеть в своем уютном гетто, они должны идти к людям и свидетельствовать им о своей вере. Сразу были введены штатные должности миссионеров при епархиях и приходах, проведены съезды… Но в последнее время об этом не слышно, да и миссионеров на улицах наших городов не увидишь — напротив, принимаются драконовские законы о миссионерстве. У православных, конечно, есть основания считать, что к ним эти законы применяться не будут… но не потому ли, что православное миссионерство и по сей день существует скорее в теории? Во всяком случае,

если бы руководство РПЦ сегодня всерьез стремилось к миссии, оно воспротивилось бы попыткам государства подчинить себе миссионеров и зарегулировать их труд.

А что вообще можно понимать под миссией в современной России? Проповедь, к примеру, трудовым мигрантам, выходцам из нехристианских народов? Этим занимался священник Даниил Сысоев, который был убит в 2009 году в собственном храме, убийство, разумеется, так и не раскрыто. Или поездки в районы Крайнего Севера, где люди верят в духов и в то же время не склонны к джихаду? Это слишком экзотично…

Под миссией в современной России обычно понималась проповедь христианства тем, кто формально считается православным, но о вере почти ничего не знает и знать не хочет.

По любым статистическим данным таких — огромное большинство, а вот в храмы даже на великие праздники (Пасха, Рождество) приходят считаные проценты населения.

Собственно, обучение православной культуре и есть основная форма миссии для таких людей. И появление этого проекта свидетельствует: церковь не справилась с этой задачей и хочет переложить ее на плечи государства. Пусть в школе детям объяснят, как молиться, как поститься, как складывать руки под благословение, во что верить, наконец…

Впрочем,

«во что верить» — этому в рамках школьной обязаловки не научить.

Верой можно только поделиться, и особенно сложно это сделать в современном мире, где так много источников информации и способов развлечь себя. Мир идей давно уже стал конкурентным, навязать ничего не получится.

А может быть, дело еще и в том, что по-настоящему культурный православный человек не станет бесконечно терпеть всякие внутрицерковные безобразия, начнет задавать неудобные вопросы, предлагать неочевидные решения? Намного проще иметь дело с малограмотными бабушками или пламенными неофитами, которые вечно задают одни и те же вопросы из программы первого класса...

В любом случае массовое школьное образование не пригодно для миссионерства и катехизации (так называют обучение основам веры тех, кто уже сделал свой выбор). Если Кремль решит строить новую идеологию на основе православия, а не советского ресентимента, или на их причудливом синтезе, тотальные уроки православия в школе могут и ввести. Но уверен, что девять из десяти выпускников будут относиться ко всей этой обязаловке с цинизмом и насмешкой.

Вот и юный Иосиф Джугашвили учился в семинарии… впрочем, кому-то и он — столп и опора православия.