Россия без лидера

На наших глазах рушатся представления об идеальном типе лидерства в России. Больше того, страна де-факто остается без лидера. Попытаемся объясниться. Согласно свежему опросу фонда «Общественное мнение» (ФОМ), посвященному началу президентской кампании,

тип идеального главы государства для россиян — Петр Первый (ему отдают предпочтение 16% опрошенных) и Сталин (12%). Жесткий европеизатор и авторитарный архаизатор стоят рядом в причудливо эклектичном сознании среднего россиянина.

Жаль, в опрос не попал Михаил Прохоров — он вполне мог бы соперничать с русским царем, по крайней мере, с точки зрения анатомических показателей.

Бюст Владимира Путина треснул, но в отличие от своего ближайшего преследователя Геннадия Зюганова (в России в эту кампанию — самый чудовищный из возможных выборов в случае второго тура) он входит в список идеальных президентов, деля третье-четвертое место с товарищем Лениным и опережая своего нового кумира Столыпина на один процентный пункт (у Ленина — Путина 4%, у Столыпина 3%). Еще на пункт ниже показатели Брежнева (чье 105-летие со дня рождения в эти тревожные дни празднует все прогрессивное человечество и примкнувший к нему пресс-секретарь премьер-министра РФ), Андропова и, натурально, Николая Второго. Один процент у Горбачева. Остальные проходят по условному разделу «разное».

Массовое сознание на то и массовое, чтобы путаться в типах лидерства. Среднестатистический предмет внимания социологов напоминает умного дворника из «Двенадцати стульев», который никак не мог квалифицировать классовую принадлежность Воробьянинова И. М.: «Буржуй? — Сам ты буржуй! Сказано тебе — предводитель дворянства. — Пролетарий, значит? — Сам ты пролетарий! Сказано тебе — предводитель». Вот так и у нас: по бессмертному слову отставленного старого служаки Бориса Грызлова, Путин у нас не буржуй, не пролетарий, а «национальный лидер». Потому и борется за третье место, пропустив вперед себя Иосифа Виссарионовича и обогнав даже Леонида Ильича, не говоря уже о почти невидимых Дмитрии Медведеве и даже Борисе Ельцине.

Драматические повороты истории и простая потребительская выгода мало интересуют респондентов социологов: величие страны, признаваемое, правда, лишь самой страной, их волнует больше, чем, например, возможность свободного передвижения по миру и заполненные прилавки магазинов. Это мне напоминает реплику одного мужчины на выходе с феерического концерта Пола Маккартни в «Олимпийском» в Москве: «А вот, помню, в 1994-м был я здесь на концерте Агутина…» А что — тоже песни поет, какая разница, зато наш…

В этой же логике выстраивается отношение к лидерам. Вот, например, согласно исследованию Левада-центра, 51% респондентов считает, что Сталин сыграл положительную роль в жизни страны, а 60% полагают, что Горбачев со своей перестройкой принес России больше плохого. (Ельцин в этом смысле всего на 1% отстал от Михаила Сергеевича.) Брежнев обеспечил благополучное развитие, твердо уверены 20%, а еще 24% думают, что сначала было благополучное развитие и только потом застой. Усталый мозг представителя репрезентативной выборки причинно-следственные связи между природой «благополучного развития» и «гибельным застоем» не улавливает.

Получается, что Путин и в самом деле наилучшим образом отражает чаяния среднего россиянина: он обеспечил бездвижный покой, как при Брежневе, проявлял внешнюю жесткость и даже грубость, как Сталин, обнаруживал энергичность Петра (правда, в логике «Конечная цель — ничто, движение — все»). А какой русский лидер не любит править страной долго?

Новые политическая ситуация и электоральная кампания, возможно, сформируют новый же тип лидерства. Хорошо заправленный бульон варится в митинговой стихии, где старые офлайновые лидеры сталкиваются с новыми онлайновыми, где совершенно не политизированные писатели переквалифицируются из инженеров человеческих душ во властителей политических дум, где нет своего Гавела или Валенсы, но зато есть предпосылки для появления новых авторитетов. Даже в системной гонке есть интрига в лице уже было собравшегося на пенсию Геннадия Зюганова, вынужденного на старости лет седлать не столько красную, сколько бесцветную протестную волну; Сергея Миронова, внезапно обнаружившего себя не вполне номенклатурным политиком с гордой этикеткой «социал-демократ»; Григория Явлинского, восставшего из 1990-х; Михаила Прохорова, отбросившего Куршевель ради Кремля…

Но все это не главное. А главное в том, что

Россия к 2012 году осталась без лидера. У нее были Горбачев, Ельцин, Путин, который заполнил лидерскую недостаточность, образовавшуюся вокруг Бориса Николаевича. А сегодня Владимир Владимирович оказывается в положении Ельцина образца 1999 года: формально он еще лидер и даже может победить на выборах. Но фактически он сходит со сцены и очень скоро с нее сойдет. А нового лидера нет.

Им мог бы стать Дмитрий Медведев, но 24 сентября исключило такую возможность: все искренне верили в то, что Путина хватит до 2024 года, а его харизмы не хватило даже на то, чтобы спасти в 2011 году «Единую Россию». И он сбросил партию власти, как балласт, подобно тому, как будет пытаться — чтобы воздушный шар его рейтинга летел и не падал — дистанцироваться от Медведева. Но даже это не спасет: лидерский потенциал стремится к нулю.

А вот вакуум заполнить некому, потому что к пустоте не был готов никто — ни элиты, ни оппозиция, ни народ. Россия осталась без лидеров и без моральных авторитетов, которые у нее были в перестройку. И это прямое следствие зажима политической конкуренции в течение 12 лет. Новое меню еще предстоит создать. И на это раз шеф-поваром, скорее всего, будут не элиты, а «низы».