Об украинизации в послевоенные годы в СССР старались не вспоминать, но в современной Украине опыт оказался востребован, заявил в своем Telegram-канале экс-депутат Рады Олег Царев.
Он отметил, что Украина открещивается от коммунистического наследия.
«Для победы разума и справедливости нужна победа в СВО», — написал Царев.
Он напомнил, что 7 апреля 1925 пленум ЦК КП(б)У постановил перейти к форсированной украинизации УССР.
«Начали с вывесок, как при Петлюре, когда, заняв Киев, будущий лидер ОУН (запрещенная в России экстремистская организация) Коновалец распорядился сразу убрать все вывески на русском языке. 30 апреля 1925 вышло постановление «О мерах срочного проведения полной украинизации советского аппарата». Госучреждениям и предприятиям предписывалось за 8 месяцев перейти на украинское делопроизводство, для этого все сотрудники по 4 часа в неделю после работы должны были изучать украинский», — написал он.
Царев отметил, что необходимость изъясняться на языке, которым не владело большинство жителей городов, создавало множество проблем.
«Как писал своему приятелю харьковский адвокат Берман: «Сейчас в суде настоящий цирк. Слушая любого защитника, покатываешься со смеху, это не речь, а бред на неизвестном языке». По его словам, в суде ничего не понимали ни обвиняемые, ни свидетели, ни эксперты, ни народные заседатели, а иногда и председатель суда», — добавил Царев.
По его словам, атмосфера украинизации начинала давать легальный выход национализму.
«Самый популярный тогдашний украинский литератор, большевик с 1919 года Хвылевой выступил с лозунгом «Прочь от Москвы» и назвал фашизм «удачной и своевременной вылазкой». Это было уже слишком, партия официально осудила Хвылевого, а также наркома просвещения Шумского за националистический уклон», — сказал он.
Царев подчеркнул, что сейчас украинское правописание, оторванное от русского, восстановили.
«Многое в тогдашней украинизации напоминало современную Украину. Но все же памятников Пушкину тогда не сносили, а русский язык оставался обязательным предметом в школах», — заключил он.