Цивилизация
«Когда вы в Новотроицкое войдете?» — вдруг требовательно закричала женщина сзади в автобусе во время проверки на посту ополчения на выезде из Донецка. В этом поселке на трассе Донецк — Мариуполь сейчас стоят передовые позиции украинской армии.
Народ в автобусе напряженно замер. Кричать в такой ситуации глупо и недальновидно. Во-первых, не известно, как прореагируют вооруженные бойцы, во-вторых, в конце поездки могут «сдать» бдительные пассажиры с другими политическими взглядами.
Ополченец с автоматом, вошедший в салон для проверки, озадаченно завертел головой: «Команды, мать, нет! Сидим тут, преем — сама видишь…»
Человек с автоматом был чуть-чуть пьян, и ему было явно очень скучно. Поздоровался при входе на украинском — так немного наивно выявляют затаившихся «укропов». А паспортов проверять не стал, что довольно редкий случай. Дальше автобус, двигающийся в Мариуполь, почему-то уже не проверяли — оба блокпоста ДНР на Еленовке рейсовый транспорт проигнорировали. Но сразу за Еленовкой, недалеко Докучаевска, который также находится под контролем ДНР, автобус вдруг остановила пара джипов и весьма экипированные ребята с украинскими флагами на плечах тоже вошли поговорить, ввергнув в шок всех.
Мобильные украинские группы практически в тылу ДНР раньше видеть не приходилось. И пьяный ополченец, и отсутствие проверок, и украинцы на трассе в проекции Докучаевска, и даже говорящая в автобусе женщина для Донецкой области по отдельности — большая редкость. А вместе складываются в привычную картину «ни мира, ни войны», царящую нынче на востоке Украины.
Да, военные с обеих сторон погружаются в скуку, да, диверсионно-разведывательные группы (ДРГ) и просто патрули заезжают и заходят друг к другу в гости довольно глубоко, да, большой войны пока нет.
Как идеологически поддерживать противостояние, каждый решает по-своему. Украине проще: Верховная рада приняла постановление «об оккупированных территориях», и все стало окончательно стройно и понятно. Армия и батальоны держат фронт «против огромной России с ее армией и флотом», а значит, нужно стоять в обороне и закапываться. В итоге пошли первые деньги в местный бизнес.
Правительство Украины выделило больше 800 млн грн на строительство укреплений. В Мариуполе подряд получила фирма старшего брата бывшего губернатора области Александра Таруты.
На подступах к городу, в районе поворота в сторону Кальчика (глубокий тыл украинской армии) работали десятки единиц техники. Смотреть стройку специально приезжал глава СНБО Александр Турчинов. Все делается с должным размахом. На новые позиции уже планируют возить пресс-туры. При этом с севера от Донецка такого пиар-сопровождения строительства фронта нет. Что нелогично.
Потому как в ДНР слухи о наступлении ходят давно, и они как раз об ударе на Дзержинск, а потом дальше на Артемовск (оба населенных пункта контролируются украинской армией).
Что понятно и вытекает из главной проблемы непризнанных республик — что делать с ополчением, которое простаивает без войны? Со Стрелковым из Славянска в июле 2014 вышли 4 тыс. бойцов. Многие с семьями, которые до сих пор заселяют общежития Донецкого национального университета вдоль прудов у парка Щербакова. Этих и других людей с оружием нужно как-то мотивировать и настраивать на будущую победу. Пока она выглядит как минимум в выходе на границы Донецкой и Луганской областей. На политинформациях бойцам начиная с февраля рассказывали о том, что «к 9 мая карта ДНР будет другой». В итоге из разговоров рождаются многочисленные слухи. Сначала о прекращении ремонта всей бронетехники к 30 марта, потом о наступлении, «как только появится «зеленка» (имеется в виду, когда появится зелень на деревьях — сейчас посадки просматриваются насквозь). Теперь родилась очередная дата. Итак, наступление армии ДНР начнется 29 апреля. Отвлекающий удар по Мариуполю, основной — на север, на Артемовск и дальше. Об этой дате уже говорят не только в Донецке, но и в Киеве — доброхотов с телефонами и выходами в фейсбук хватает.
Будет ли новая вспышка именно 29 апреля? Нет такой уверенности. Наступление в наши времена — это в первую очередь логистика, топливо, боеприпасы и прочее. Своих источников дизельного топлива для танков в Донецке не появилось, а каждому танку в наступлении в сутки нужно 500 л солярки.
Так что решение о наступлении если и будет приниматься, то не в Донецке. И скорее всего, не перед парадом Победы в Москве.
О чем говорят в Мариуполе? Самое смешное — практически о том же. В городе достаточно людей, симпатизирующих ДНР, которые ждут успешного наступления ополчения именно к 9 мая. То, что День Победы практически на носу, а война нынче дело небыстрое, никого особо не напрягает. Вера — она на то и вера, что не очень коррелируется с реальностью.
Хотя реальность в Мариуполе не осторожно скребется в окна, а громко стучит в двери близкими взрывами гаубичных снарядов. Еще в воскресенье миссия ОБСЕ в специальном срочном сообщении говорила о резком усилении противостояния под Мариуполем. По мнению ОБСЕ, в воскресенье, 26 апреля, там были самые интенсивные обстрелы с середины февраля 2015 года.
Назывались цифры: за 12 часов наблюдения зафиксировано 69 танковых выстрелов, 191 взрыв мин 82 мм и 153 выстрела из 120-миллиметровых минометов. Кроме того, пара снарядов из гаубиц 122 мм взорвалась в непосредственной близости от наблюдателей, после чего те отошли к Бердянскому (находится в тылу ВСУ).
Как звучат взрывы 122-миллиметровых снарядов в Мариуполе, хорошо слышно на Левом берегу (находится ближе к линии фронта, известен тем, что 24 января этого года его накрыли градами. — «Газета.Ru»). В воскресенье там, на базе полка «Азов» был импровизированный концерт группы «Гайдамаки».
Журналисты смогли попасть на базу вместе с артистами. Зрителей было немного, судя по командам какого-то бородатого командира в тельняшке, песни слушала только вторая сотня — человек 50–60. Большинство полка было на позициях в Широкино, где сейчас проходит линия фронта.
В разговорах было все: раздражение на ОБСЕ, ожидание боя и скрытое нетерпение. Как ни странно, здесь наступления ДНР тоже ждут и где-то даже приветствуют. Перемирие со странными правилами ведения боев утомило всех. На обстрелы гаубицами Д-30 украинцы отвечают огнем из танковых пушек и САУ. Свою артиллерию пока не видят, но о применении «запрещенных» 120-миллиметровых минометов говорят неохотно. Тем более что после обстрела гаубицами наблюдатели ОБСЕ ушли глубже к Мариуполю — в Бердянское — и поневоле четко фиксируют все «запрещенные» калибры с украинской стороны.
Еще с большим недоверием здесь ждут обещанной демилитаризации Широкино. По плану, бойцы с обеих сторон должны покинуть жилой сектор Широкино и занять позиции по обе стороны застройки. На въездах будут стоять блокпосты полиции ДНР и украинской милиции соответственно. В самом Широкино миссия ОБСЕ планирует создать свой постоянный наблюдательный пункт, а в полуразрушенные дома начнут возвращаться люди. Как это будет на практике, никто понять не может, тем более что общий план где-то играет на руку украинской стороне. Широкино поделено поровну только на карте, в реальности же бойцы ДНР контролируют почти всю жилую застройку, которая в курортных городках традиционно жмется к морю. А на отдаленных от моря господствующих высотах, «невыгодных» из-за своей отдаленности от моря в мирное время, в подобных поселках строят все административные здания. Вот их-то и занимают украинцы.
Позиции сторон максимально разделены к северу, но, спускаясь к югу, к морю, сближаются в самых горячих точках до сотни метров.
В этих условиях в добровольческих батальонах господствует мысль, что нужно уже хорошо повоевать! Или прекращать все это, определять границу, подписывать мир и разъезжаться по домам до следующего раза. Хотя, может быть, в украинском батальоне «Донбасс», где донецких бойцов большинство, царят другие ожидания. Этот батальон, кстати, 28 апреля задумал торжественно отпраздновать в Мариуполе годовщину создания. На праздник собрался одиозно известный депутат Верховной рады комбат «Донбасса» Константин Гришин, он же Семен Семенченко.
Но это будет завтра, а сегодня в аэропорту Мариуполя батальон прощался с погибшим в Широкино товарищем. Там во время перемирия регулярно кто-то погибает.
