Цивилизация
В начале недели в Госдуму будет внесен законопроект (есть в распоряжении «Газеты.Ru), касающийся ограничения врачебной тайны после смерти пациента. Его инициаторы — депутат Госдумы, координатор партийного проекта «Единой России» «Комфортная правовая среда» Рафаэль Марданшин и член комитета Госдумы по охране здоровья Салия Мурзабаева.
В предлагаемых ими поправках к закону «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» написано, что наследники и родственники умершего имеют право получать заключение о причине смерти, диагнозе заболевания и другую информацию, составляющую врачебную тайну.
Сейчас заключение о смерти могут получать только близкие родственники или законные представители покойного. Но в заключении пишут только причину смерти, не указывая заболевание, которым она была вызвана. Например, сердечно-сосудистая недостаточность может быть следствием различных недугов, но в документе об этом нет ни слова.
И даже простая медицинская карта больного уже относится к врачебной тайне.
Летом 2015 года широкий резонанс получила история с обращением пенсионера Владимира Зубкова в Конституционный суд. В 2014 году его супруга скончалась в одной из больниц Казани. Муж предположил, что ее лечение осуществлялось неправильно и она умерла в результате врачебной ошибки.
По версии Зубкова, растиражированной в местных СМИ, его жену долго лечили от синдрома раздраженного кишечника, хотя налицо были все признаки рака. После самостоятельно сделанных исследований выяснилось, что это был рак прямой кишки, женщину прооперировали в онкодиспансере. Вскоре после выписки последовала экстренная госпитализация, во время которой супруга Зубкова скончалась в реанимации городской больницы №7. В заключении было сказано, что смерть наступила в результате тромбоэмболии легочной артерии.
Медицинскую книжку супруги пенсионер получить не смог. Он обратился в районный суд, который постановил выдать ему соответствующие сведения, однако в результате апелляции Верховный суд отменил подобное решение, сославшись на нормы закона «Об основах здоровья граждан в РФ».
Обращение в Конституционный суд Зубкову не помогло. Он постановил отказать пенсионеру, хотя и отметил, что, «когда речь идет о смерти человека, не ставится под сомнение реальность страданий членов его семьи», «это тем более существенно в ситуации, когда супруг или близкий родственник имеет подозрение, что к гибели его близкого привела несвоевременная или некачественно оказанная учреждением здравоохранения медицинская помощь».
Закон «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» действует с 2011 года, и с этого момента родственники потеряли возможность получать медицинские сведения о своих родственниках после их смерти, объяснила «Газете.Ru» президент Национального института медицинского права Юлия Павлова. В акте четко указывается, что разглашение врачебной тайны возможно только с письменного согласия гражданина, даже после его смерти.
«До этого подобных проблем не возникало. Отдельные случаи были, но не так много, как сейчас», — говорит Павлова.
По закону доступ к документам, составляющим врачебную тайну, могут получить органы дознания и следствия, суда и прокуратуры. При подозрении врачебной ошибки родственники могут подать жалобу в соответствующие инстанции. Однако ознакомят их лишь с результатами проверки, а вся документация будет не у них, а у проверяющих органов.
На обращение в Следственный комитет РФ по Республике Татарстан Зубков получил ответ со ссылкой на результаты ведомственного контроля, что нарушений на амбулаторном и госпитальном этапах оказания помощи его жене выявлено не было.
Юлия Павлова подчеркивает, что нормы закона «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» вполне соответствуют международному праву. Более того, права человека на врачебную тайну закреплены в Конституции РФ. Если гражданин не желает, чтобы близкие знали какие-то его личные тайны, касающиеся здоровья, в том числе и после смерти, это его право, замечает она.
Основная проблема тут в российских реалиях правоприменения.
Если на Западе, как правило, есть единая форма согласия на доступ к врачебной тайне и пациент всегда знает, как их правильно заполнить, то в России нет единой формы соответствующего документа.
«Нужны нормальные механизмы реализации этой нормы. Минздрав должен создать единую форму, которую и будут предоставлять в медицинских учреждениях», — рассуждает Павлова. Без подобной унификации человек банально часто не понимает, что ему надо заполнить. К тому же на Западе человек, как правило, лучше готов к разговору о смерти.
По словам депутата Мурзабаевой, при текущем положении дел обязанность объяснить все правовые аспекты необходимости выражения своей воли пациентом о передаче сведений, составляющих врачебную тайну после смерти, ложится на медработника, что представляется несвойственным и невозможным для врачебной деятельности.
В итоге пациент зачастую даже и не подозревает о необходимости выразить свою волю. «Совершенно абсурдно, что даже выдача при жизни пациентом доверенности не свидетельствует о его согласии на предоставление (разглашение) сведений о состоянии его здоровья и диагнозе, результатах медицинского обследования и лечения, составляющих врачебную тайну, после его смерти», — уверена Мурзабаева.
Она также считает, что Минздрав должен утвердить единую форму согласия на разглашение сведений, составляющих врачебную тайну.
Врачебная тайна после смерти может привести к тому, что близкие пациента не будут знать о каких-либо генетических заболеваниях, которые могли передаться его детям и требуют контроля, говорят авторы поправок. Так что дело не только в подозрениях о врачебной ошибке.
«Речь может идти о ребенке, который и не подозревает о генетическом заболевании отца или матери!» — говорит Рафаэль Марданшин.
Павлова считает, что полностью отказываться от врачебной тайны после смерти пациента нельзя. Медицинские учреждения как раз будут в плюсе. Им проще выдавать копии медицинских документов родственникам, чем сталкиваться с проверками надзорных органов. «Как правило, обращения родственников заканчиваются внеплановой проверкой», — говорит она.
Но остается этическая проблема, что погибший мог и не хотеть передачи информации о своем заболевании кому бы то ни было.
В поправках, предложенных депутатами, говорится, что пациент или его законный представитель могут выразить запрет на предоставление информации, составляющей врачебную тайну, родственникам или определить иное лицо, который получит соответствующие сведения в случае его смерти.
«Мы предлагаем презумпцию согласия на разглашение медицинской тайны близким родственникам и наследникам человека. Если же кто-то хочет скрыть информацию от близких людей, наш законопроект предусматривает право заполнить соответствующее заявление», — подчеркивает соруководитель проекта «Комфортная правовая среда» Игорь Судец, участвующий в разработке документа.
По словам Павловой, и в этом случае не помешала бы унифицированная форма подобного отказа, иначе положение дел может зеркально измениться в обратную сторону.
