Цивилизация
L'appartement est idéal pour un couple avec deux enfants.
Иными словами, «Квартира идеальна для пары с двумя детьми».
В парижских объявлениях о сдаче, которых мы просмотрели сотни в период поиска жилплощади, что-то звучало совсем не по-русски даже в буквальном переводе. Взяться за его лексический анализ я смогла много позже, когда после полугода мытарств мы нашли-таки квартиру, подходящую для пары с двумя детьми, и смогли думать о чем-то, кроме метража, конфигурации комнат, объема бойлера и преимуществ локального электрического отопления перед центральным газовым.
Я крутила это нехитрое предложение в голове, нащупывая неправильность. Ну да, конечно! У нас та же самая квартира была бы «идеальна для семьи с двумя детьми» или даже «для семьи из четырех человек». То есть ячейкой одного общества является семья, а другого — пара.
Социолингвистика — наука, обнаруживающая закономерности в языке народа и его обычаях, — манила меня с университетской скамьи, и я вприпрыжку побежала по дороге сомнительных обобщений. И правда, подумала я, в русских реалиях пара, даже окольцованная, не считается чем-то серьезным. Ну что это за семья без детей — так, звук пустой! Даже увести из нее как-то не совестно. Как будто связь между людьми там еще толком не сформировалась, а только наметилась.
Пара в России не самоценна. Это зародыш отношений, переходный этап, подготовка к главной роли взрослого человека — роли родителя…
Видимо, к второсортному существованию пару приговаривает наша тяжелая демографическая ситуация — это я, потеряв всякий страх, снова упражнялась в социолингвистике.
Легитимизируют пару только дети. Заводя их, люди как будто думают: ну вот, сургучная печать поставлена. Можно больше не бояться беспринципных молодух в мини, тещи с поджатыми губами и других коррозийных для союза факторов.
Теперь волнения за «нас» позади и мы объединим усилия в нелегком деле воспитания. Секция Монтессори, йога для грудничков, курсы раннего чтения, английский с пеленок — ну в общем, по-настоящему серьезные дела. Будем наконец, как белые люди, с помпой отмечать детские дни рождения, а не День cвятого Валентина.
Но статистика разводов подтверждает закон физики: в земных условиях из-за трения и сопротивления среды движение по инерции происходит с уменьшающейся скоростью.
Огонь большой любви гаснет в течение первого года жизни первенца, и согревать эту «полноценную семью» становится нечем.
Короткие заморозки в отношениях на фоне недосыпа переходят во временное — на период зимних ангин — охлаждение, оно затягивается, скандалы заменяют секс, а потом и они сходят на нет, и без принятия должных мер к первому классу все это превращается в полноценный ледниковый период. Мерзнущие взрослые уговаривают себя, что давать любовь им достаточно, но сами всякими низменными манипуляциями пытаются выудить ее из подрастающего малыша.
И конечно, эти люди, безнадежно протягивающие руки к подернутому инеем пепелищу, не в силах устоять перед теплом какого-нибудь нового костра, разгорающегося на стороне.
…Когда мы выкарабкались из младенчества младшего сына и оглядели нашу лежащую в руинах сексуальную и сентиментальную жизнь, мы решили начать усиленную работу на поддержание пары. Ведь в нашем случае развод значит разъезд за 3 тыс. км, а совместная опека превращает жизнь в бесконечный перелет Москва — Париж.
Программа лечения выглядела мило: романтические уикенды, отмечание памятных дат, сувениры, засунутые в карман его пальто, и букеты, подаренные ей без всякого повода, ужины вдвоем… Но все это требовало немалых финансовых затрат, из которых самые чувствительные — на няню. У нас ведь тоже нет родственников поблизости: мои в Москве, его в Провансе.
Пришлось ангажировать соседку-студентку за €20 вечер. Все дешевле, чем потом летать туда-сюда, создавая детям иллюзию семьи.
Раз в неделю Констанс спускалась к нам, укладывала покормленных, помытых и переодетых ко сну детей, а потом под их мерные похрапывания готовилась к очередному экзамену на юрфаке. Нередко она сама засыпала на диване, потому что, опьяненные свободой, мы возвращались за полночь.
Мы вменили романтические вечера себе в еженедельную обязанность, потому что были убеждены: так мы работаем на сохранение в семье живой, а не декоративной любви, наблюдать которую детям полезнее, чем учить английский с пеленок.
И мы не отменяли романтический вечер, если кто-то из детей начинал кашлять, ну может быть, чаще позванивали няне. Рассказывать про такое я не решалась своим самым близким русским подругам…
Пока мы реставрировали наши супружеские отношения, Констанс успела стать неплохим юристом и недавно заявила, что уезжает на стажировку в Гонконг. Мы даже не испугались. Ведь в нашей семье теперь существует заговор против детей. Взрослые по одну сторону баррикады, дети — по другую.
Это сложно объяснить на каждодневных примерах, но мысль, которую мы транслируем детям, такова: мама и папа любят проводить время друг с другом.
Возможно, даже больше, чем с вами. Дружить против — это укрепляет не только супружескую любовь, но и братско-сестринские отношения. Детям полезно знать, что мамин любимчик не один из них, а папа, на которого внутрипоколенческая ревность не распространяется. Это делает их бандой в хорошем смысле слова, и есть надежда, что выпестованное в детстве чувство товарищества убережет их впоследствии от братоубийственных склок из-за наследства, которое мы постараемся им оставить. Ну то есть как постараемся…
Расходы на себя и свои отношения мы не снижаем даже в периоды жесткой экономии, уверенные, что самое ценное наследство — образ папы и мамы, которые без ума друг от друга.
