Цивилизация
Я не художник. Я называю себя автором. Раньше я работал иллюстратором, иллюстрировал книги других авторов. А теперь я сам автор.
Идея моих «Каляк-маляк» пришла ко мне не в детстве. Быть может, это связано лишь с одной долгой ночью в детстве и каким-то моим состоянием. И возможно, во взрослом возрасте я попытался наверстать все то, чего мне не хватало в детстве. Но о своем детстве я не хочу рассказывать. Мне было скучно
Все мои идеи придуманы во взрослой жизни. Я делал книги, и мы привозили их в школы. Мало-помалу я развивал свои идеи. Это не результат одного прекрасного утра. Это 20 лет опыта.
Вначале я не хотел учить детей рисовать. Меня это не очень интересует на самом деле. И рисунок ребенка сам по себе меня тоже не сильно интересует. Но однажды мне пришла в голову идея о коллективном рисунке. Это когда все дети рисуют вместе. Я здесь, чтобы дать детям что-нибудь новое. И поэтому мне нужна коллективная энергия.
Иногда в школах меня просят учить детей рисовать, каждого в отдельности. Это делается лишь для того, чтобы взрослые отдыхали в это время. Но я не нужен, если каждый ребенок рисует что-нибудь свое. Я нужен, когда рисуют все вместе. Коллективный рисунок превращается в игру, где только художник знает правила: что рисовать, как рисовать. И я даю четкие правила и указания. Иногда я даже контролирую и заставляю. Я хочу заставить детей найти идею. И тогда они получат энергию от этого и воплотят идею в жизнь.
Я учу доверять своей интуиции, помогаю детям чувствовать себя более свободно. Я даю им разные пути, чтобы они понимали, что рассказывать и рисовать можно как угодно. Так же я поступаю с собой, если позволяет идея. Иногда так нельзя делать, а иногда можно почувствовать себя свободным.
Дети часто удивляют. Я совершил слишком много выступлений в разных странах, поэтому мне сложно вспомнить что-то самое особенное и выделить что-то одно или кого-то.
Начинать мастер-класс всегда сложно. А сегодня мне повезло. Был ребенок, который мне очень помог. Это была импровизация. Моя работа заключается в том, чтобы находить согласие со всеми детьми, чувствовать их, иначе я ничего не дам и ничего не получу. Сегодня я постарался захватить как можно больше заинтересованных детей, чтобы продолжить чтение и выполнить рисунок.
Ребенок, который меня не слушает, для меня полезен, потому что я могу сказать об этом всем остальным. И если кто-то во время рисунка делает непонятно что или нарушает правила, это не страшно. Во время моих мастер-классов никогда не бывает безвыходных ситуаций, поэтому я могу проводить такие мастер-классы с двумя-тремя сотнями детей, и это всегда получается.
Я даю только книги, а отношение родителя к моим книгам определяет отношение ребенка. Нужно просто найти свой способ чтения. Если родителю весело, то и ребенку весело. Во многих моих книгах есть понятие игры. Можно придумать свой собственный способ играть с книгами, даже с одной книгой. Даже с той книгой, где есть точки, и, казалось бы, нечего делать, кроме простого чтения. Там можно просто выполнять инструкцию, которая есть на каждой страничке. Когда я приезжаю в школы, то вижу самые разные способы интерпретации моих книг. И это очень интересно.
Наверное, бывают случаи, когда меня не понимают. Меня зовут люди, которым нравится моя работа. И в этом случае мне легко, потому что меня любят. А те, кто меня не любят, со мной даже не разговаривают и ни о чем не просят. Ну а я никому не хочу навязываться.
Я не думаю, что работать с детьми сложно. Дети на самом деле мне помогают. Возможно, я бы мог быть актером. Иногда меня видят профессионалы из театров, и они отмечают, что у меня хорошо поставленный голос, я хорошо чувствую аудиторию — это есть во мне. Я научился этому потихоньку, но не заботился об этом специально. Это просто опыт.
Когда я работаю, я не воспринимаю детей детьми. Или я становлюсь ребенком, или они становятся взрослыми, но мы наравне, я не вижу детей. В том числе в их хрупкости. Был случай, когда я затряс маленькую девочку и вдруг почувствовал, что она маленькая, хрупкая. Я сказал себе: «Ой, она же маленькая». Я — это я, они — это они. В конце мы жмем друг другу руки. Я включаю музыку, и у меня впечатление, что я в своей мастерской, а дети — мои кисточки.
Я учусь у детей. Мне не нравится слово «результат». Я не жду никакого результата, и всегда все проходит нормально. Я жду, что произойдет что-то, чего я никогда раньше не переживал, и что это поможет мне идти дальше. Например, в сегодняшних чтениях был момент, когда я был повернут к детям. И не все из них хотели идти. А мне очень важно, чтобы во время чтения все, абсолютно все дети участвовали в чтении. И в этой ситуации я сам пошел к ребенку, который не хотел идти. Обычно я никогда не делаю так. Если бы я остался сидеть, как сидел, то не пережил бы этот опыт. Я чувствовал себя естественно.
Со взрослыми работать гораздо сложнее. У них больше базы, того, от чего можно отталкиваться. И я бы тоже на их месте стеснялся говорить «о» и «а» перед другими. Но они профессионалы, и для них это возможность немного погрузиться в мою работу. В Италии я проводил мастер-классы с тремя сотнями преподавателей, и все было в порядке.
Моя самая большая мечта — найти пространство в музее, чтобы делиться с другими людьми моими идеями и искать способ идти дальше. И я близок к ее осуществлению.
Наверное, как и каждый человек, я тоже борюсь за время для себя. И мне очень сложно отказать себе в некоторых моментах «для себя». А вообще я на самом деле не так сильно занят.
