Цивилизация
Было сразу понятно, что вовремя концерт не начнется. Тем не менее к назначенному афишами времени в «Олимпийском» был почти биток: зрители уже расселись по местам и принялись ожидать большого шоу. Ждать пришлось преизрядно: для начала с полуторачасовым сетом выступил шведский диджей Alesso, а затем еще час с лишним ушел на техническую паузу. В итоге ко всему привыкшие московские зрители дошли до состояния, близкого к кипению. Возмущение способствовало общению: люди стали потихоньку знакомиться и даже угощать друг друга виски.
Но вот включились огромные экраны (такого роскошного света Москва не видала со времен «Евровидения»). Зазвучала «The Prayer Overture: Act of Contrition».
То, как играет сейчас Мадонна, а точнее, большущая группа музыкантов и танцоров с нею во главе, напоминает какой-то тотальный мегамикс: так, в открывающую новый альбом (и московский концерт) «Girl Gone Wild» вкрапляется ход из «Material Girl». Причем не только в музыкальном смысле: после первого номера на экранах появляются удивительно яркие интерьеры католического собора — на алтаре крест и надпись MDNA, очевидно пародирующее каноническое INRI — Иисус Назаретянин, Царь Иудейский ». Камера взлетает вверх, вылетает через крышу виртуального собора и оказывается в небесах.
Интересно, что чем более танцевальными и «позитивными» становятся ее альбомы, тем больше в ее шоу мотивов, связанных со стрельбой и переполохом: так, на следующих песнях, «Revolver» и «Gang Bang», Мадонна «расстреливала» танцпол из пистолета. Подтанцовка танцевала на канатах, выросших из сцены, и синхронно падала с них на пол. Посыл четкий и до боли простой: смертная казнь — дрянь, людей убивать нельзя, да здравствует свобода.
В середине концерта зрителей ждал небольшой шок: артистка произнесла два известных ей матерных слова — «ох**нно» и «п****ц», причем первое ругательство у нее выходит ужасно комично и звучит как-то по-испански. Но затем, после исполнения песни «Open Your Heart», произошло нечто более серьезное. «Я хочу сказать о свободе, — сказала Мадонна. — Со мной на сцене люди со всех концов света, и мы все семья.
Мы геи, натуралы, и еще мы люди. И быть человеком самое важное.
Мне повезло, я из Америки, у нас можно выражать себя и артисту, и просто человеку, даже если люди не согласны, даже если правительство не согласно со мной. Это демократия». А затем случилось то, чего ожидали и что обязательно должно было произойти.
«Я хочу сказать несколько слов о Pussy Riot. Я уважаю и церковь, и правительство, но эти три девушки — Маша, Катя и Надя — уже заплатили за сделанное, и я молюсь за их свободу. У них есть право быть свободными», — сказала Мадонна. «Вы согласны со мной?» — обратилась она к залу, и тот ответил ей громким «да!».
После этого, вероятно, кульминационного момента концерта Мадонна появилась на сцене в темно-зеленой шапке-маске и черном белье; на спине у певицы было написано название русской панк-группы, по своей известности за последние полгода переплюнувшей даже «Тату» в годы их международной карьеры.
Два часа без перерывов и бисов — от последних, вероятно, решили воздержаться, чтобы зрители успели на метро. Но их, кажется, и не требовалось: шоу Мадонны — это такой поделенный на маленькие песни-части спектакль с постоянно меняющимися декорациями и костюмами: револьвер в руках артистки сменяет автомат, черное трико — форма барабанщицы, вот танцоры двигаются на канатах — а вот висят на лонжах; от посмодернистского мельтешения тем и образов невозможно оторвать глаз. И только задумаешься о том, какую же идею хотел высказать автор, как номер уже закончился и надо думать над следующей — или не думать, а, наоборот, выключить голову и включить глаза, чтобы наблюдать за сменой картин в этом калейдоскопе.
Этот концерт обнажил одно очевидное наблюдение. В конце 80-х альбомы Мадонны становились сенсацией, потому что с ходу прописывались в поп-истории, а снятые на грани фола клипы непосредственно свидетельствовали: поп-музыка равна сексу. В 90-е каждый ее альбом становился событием в силу того, что от одной пластинки к другой она делала гигантский шаг вперед, каждый раз находя новый источник драйва — будь то продюсер Мирвэ, с которым она работала на альбоме «Music», шведский режиссер Юнас Окерлунд, снявший ее лучшие клипы, или даже муж, режиссер Гай Ричи, приохотивший ее к кино. В случае с Мадонной всегда была здоровая творческая интрига:
что еще она сделает с поп-музыкой, что еще переведет из узкой снобской андерграундной моды в контекст тотальной мировой поп-культуры?
И каждого нового ее турне ждал весь мир — без преувеличения, с замиранием сердца.
Однако сейчас эти два потока, концертный и студийный, прежде текшие в одном направлении, вдруг пошли в направлении ровно противоположном друг другу.
После «Confessions On the Dancefloor», вышедшего в середине прошлого десятилетия, она выпустила три альбома, на которой ни одна песня так и не добилась статуса классического шлягера на все времена, каким, например, стала знаменитая «Like a Virgin». Никто, кроме фанатов, не вспомнит и не напоет сходу тему ни одной песни с ее последних альбомов «Hard Candy» и «MDNA».
В то же время ее шоу (в которых новые вещи тщательно и продуманно перемешиваются с классическими) становятся от раза к разу ярче и ярче, насыщеннее и плотнее:
к вокальным данным Мадонны, ее образу и стилистике ее песен можно относиться как угодно, но тот факт, что в Москве во вторник выступала главная мировая мегазвезда, не решится оспорить никто.
И она прекрасно отдает себе в этом отчет и это осознание транслирует: в каждом ее шоу все больше и больше высказываний на тему того, как живет этот мир и как ему бы надо жить, и каждый раз эти послания решены все красочнее, нагляднее и понятнее. И в этом смысле, конечно, лучше момент для ее концерта в России сложно было придумать: если предыдущим гастролерам, высказывавшимся в поддержку Pussy Riot, пришлось делать над собой усилие, то в случае с Мадонной и балаклава, и надпись на спине смотрелись абсолютно уместно; было бы даже странно, если бы среди всей этой пальбы, танцев, маршей не нашлось места этой протестной выходке.
Впрочем, в этом заслуга и публики с ее ожиданиями от артиста, и в этом смысле Мадонна выступила одновременно и провокатором, и барометром реакции. Главной интригой и предметом обсуждения в связи с нынешним концертом стали вовсе не она и не список песен, с которым она едет, а то, дополнит ли она свои высказывания в поддержку российских панк-заключенных сценическим жестом.
