Цивилизация
На первых порах музей будет виртуальным: заявлено о создании соответствующего сетевого проекта и мультимедийного портала. А в офлайне реализована та самая выставка-презентация, призванная обозначить движение вперед. Три музея – Исторический, Русский и ГТГ – скинулись произведениями до середины июня. И хотя делалось это без особого энтузиазма, все же задействованные коллекции достаточно богаты, чтобы выставка получилась не провальной. Ее хронологические рамки простираются от конца XVII столетия до начала ХХ. Главными героями выступают люди все больше узнаваемые – монархи, полководцы, писатели, ученые, но встречаются и персоны, ничем себя в истории не проявившие, просто сословные типажи.
Вообще все музейные выставки можно условно поделить на две категории — те, что придуманы искусствоведами, и те, что рекомендованы высоким начальством. С первыми более или менее понятно: они составляют суть музейной работы (хотя и не единственную), делаются обычно с увлечением и предполагают какую-то вменяемую концепцию. Что, естественно, не гарантирует удачи, но это подразумевается самими правилами игры. А вот с инициативами руководства дело обстоит посложнее. Хотя они не всегда бывают абсурдными, однако в большинстве случаев валятся как снег на голову и ставят кого в тупик, а кого на уши. И ведь не отмахнешься, даже обоснованными контрдоводами не отгородишься: чревато последствиями.
С другой стороны, пожелание власти влечет за собой неплохую для музейщиков возможность лишний раз приобщиться к средствам государственного бюджета.
Скажем, когда президент Медведев, посетив в ходе официального визита во Францию гастрольную выставку «Святая Русь» в Лувре, выдвинул инициативу реализовать такой же проект на родине, музейщики не растерялись и выкатили весьма солидную смету. Власти пришлось раскошелиться, но и результат нельзя было назвать позорным.
Нынешний случай стоит особняком хотя бы потому, что речь не просто о выставке, а об идее нового музея. Ее выдвинул в январе 2010 года премьер-министр Путин на встрече с министром культуры Авдеевым. Сославшись на мнение неназванных «представителей первой волны русской эмиграции»,
Владимир Владимирович поставил перед подчиненным задачу рассмотреть вопрос о создании Национальной портретной галереи. Александр Алексеевич взял под козырек и отправился думать.
А думать было над чем, поскольку этот сюжет соткан из одних проблем. Единственное, что не составляло труда, — это поиск прототипа. Заведение под названием «Национальная портретная галерея» существует в Лондоне с 1856 года и чувствует себя очень неплохо. Казалось бы, бери эту институцию за образец и делай все по кальке.
Но как раз никакой кальки здесь не просматривается. Музейная действительность в Англии и в России настолько разительно отличаются друг от друга, что даже сравнивать сложно, не то что заимствовать опыт. Самое главное, National Portrait Gallery возникла в довольно далекую эпоху, когда изобразительное искусство бытовало по совершенно иным законам, нежели сегодня. Словом, принцип формирования коллекции оттуда никак не позаимствуешь.
У нас в стране достаточно портретов известных людей прошлого, но подавляющее большинство этих экспонатов давно обретается в музеях вроде Третьяковки и Русского. Не стоит полагать, что тамошнее руководство беспрекословно подчинилось бы указанию разорять свои фонды ради некоего смутного проекта.
Да и негде пока аккумулировать портретные сокровища: у анонсированной галереи нет ни помещений, ни самостоятельного бюджета.
Однако саботировать высочайшее указание негоже, и коллегия Минкульта вырабатывает временные решения.
Если бы мы и впрямь имели дело с реальной концепцией будущего музея, к выставке неминуемо возникли бы вопросы и претензии. Почему, например, хронология закрывается 1917 годом? По каким критериям отбирались фигуранты? Имеет ли значение художественное качество портрета или важен лишь статус изображенного лица? Но для временной выставки, каковой «Национальная портретная галерея» сейчас и является, многие из подобных вопросов неактуальны.
Публика с любопытством посмотрит на прижизненный портрет государя Петра Алексеевича в латах и на образ последнего нашего императора Николая Александровича, запечатленный Ильей Репиным; оценит суровое благородство облика графа Суворова и интеллигентную простоту писателя Чехова; сравнит молодого Герцена с молодым Огаревым и мечтательно взгрустнет при виде жен декабристов Прасковьи Муравьевой и Наталии Фонвизиной. Чего-то большего от нынешней музейной «барщины» ожидать не приходится. О проделанной работе искусствоведы отчитались и теперь с тревогой вглядываются в будущее: а ну как высочайшая инициатива получит все-таки продолжение?
