Цивилизация
Первые московские концерты Моби состоялись в начале нулевых. Актуальных западных артистов к нам тогда ездило мало, а бритый вегетарианец как раз находился на волне популярности — композиции с альбома 1999 года «Play», кажется, до сих пор приносят музыканту барыш, благодаря подходящей для рекламных роликов тональности. Кроме того, умеренно танцевальная музыка вообще почти беспроигрышный вариант для промоутера: охотников до плясок у нас всегда хватало. Тем более удивительными были те первые концерты, на которых наружу прорвались панковские корни музыканта: он как угорелый носился по сцене, ему аккомпанировала живая группа, а на бис звучали «Whole Lotta Love» Led Zeppelin и «I Wanna Be Your Dog» Игги Попа, которая в контексте постного образа жизни музыканта приобретала особый иронический подтекст.
В общем, на сей раз, когда Моби пожаловал в обе столицы уже заслуженным деятелем искусств в поддержку совсем свежего альбома «Destroyed», публика заполнила ДС «Лужники» (он же ГЦКЗ «Россия») в расчете получить все и сразу – и роковый драйв, и танцы до упаду.
Когда зал погрузился во тьму, а на сцене чинно задвигались синие прожекторы, народные массы взревели и предчувствия поначалу не обманули: заметно постаревший артист выскочил на сцену с гитарой наперевес и принялся на ней бренчать в такт интро «God Moving Over the Face of the Waters». Когда клавишный вой слегка умолк, он припустил с места в карьер – второй и третьей стали новые плясовые «In My Heart» и милая русскому сердцу «Sevastopol», в которых пела массивная черная вокалистка.
Кто же знал, что последний трек (этот самый «Sevastopol») окажется для шоу определяющим? Больше всего полуторачасовое действо было похоже на дискотеку в каком-нибудь из крымских кафе с названием вроде «Ливадии».
Из двадцати с лишним песен, прозвучавших со сцены, только пара-тройка были выстроены не вокруг прямого, как осанка Моби, бита, и одной из них была приснопамятная благодаря снятому Дэвидом Лашапеллем клипу «Natural Blues». Причем заслуга хитовости этого трека, хочется напомнить, лежит даже не на самом Моби, а на Вере Холл и Доке Риде – самых известных исполнителях блюзового стандарта «Trouble So Hard», на сэмле из которого выстроен номер.
У не вовлеченного в диско-лихорадку (это были, правда, даже не техно и хаус) поклонника певца оставалось множество вопросов. Например, зачем на сцене так много музыкантов (вернее, музыканток: скрипачка, клавишница, басистка и упомянутая вокалистка), притом что большая часть звука все равно идет «минусом», звучащим, будто к детскому синтезатору фирмы Casio подключили мощный ламповый усилитель. Или вот еще: зачем Моби вообще понадобилась гитара, учитывая, что слышно ее было в основном на вступлении и на коде – в остальное время слабосильный чес музыканта перекрывался фонограммой.
Нет, никто не возражает против хоть полного минуса, но иные артисты в этих случаях привозят с собой больше видеошоу (как UNKLE или Chemical Brothers), не переоценивая свои фронтменские способности, которые за Моби, по чести, всегда исполняли вокалистки.
Ответ на это один. Моби, всегда слывший странным парнем и вообще затворником, уже давно все себе доказал, и все последние пластинки (начиная примерно с альбома 2005 года «Hotel», подарившего публике «Lift Me Up») — это послесловие, способ развлечься в компании единомышленников или хотя бы поклонников. То, как он носится по сцене, играет на гитаре, синтезаторе и перкуссии (которых одинаково не слышно), есть нечто подкупающе (ну или раздражающе) детское. Это не «мама, посмотри, как я умею», а что-то вроде одинокой игры в индейца в пока еще раскрашенной нежными цветами спальне. Разве что для полноты образа музыканту стоило бы выбрить ирокез, как в начале своей карьеры, и сыграть что-нибудь оголтело панковское, поскольку выбранный им формат «диско для очкариков» уже не то чтобы не радует — просто кажется откровенно устаревшим. Особенно когда неделей раньше примерно тех же людей ставят на уши вечно молодые The Prodigy.
