Цивилизация
Этот исход был предрешен: можно только поражаться оптимизму продюсеров, которые, не моргнув глазом, выдали Найту Шьямалану $150 миллионов бюджета на экранизацию американского мультсериала «Аватар: последний маг воздуха». К успеху не располагало ничто: перво-наперво, имя режиссера. В далеком 1999 году «Шестое чувство» произвело эффект разорвавшейся бомбы, сделав с кино примерно то же, что сделало с детективом «Убийство Роджера Экройда» Агаты Кристи, в котором автор повествования оказывался убийцей. Но затем пошло по убывающей: каждая следующая картина Шьямалана собирала все меньше и меньше восторгов, а «Девушку из воды» и «Явление» почитают и вовсе считанные единицы.
Выхода «Повелителя стихий», кажется, ждали лишь затем, чтобы получить подтверждение давно очевидного диагноза и удовлетворенно хмыкнуть: Шьямалан уже не тот.
Даже если отбросить предрассудки насчет неудач режиссера: Шьямалан и манга — можно ли найти два столь же не подходящих друг другу понятия? Они в одной строчке — и то выглядят смешно, что же тогда говорить о кино.
Словом, шквальный огонь критики, не слишком выдающиеся для дорогого блокбастера стартовые $40 миллионов за премьерный уикенд и стыдный рейтинг 4.4 из 10 на imdb.com (притом, что оригинальный мультсериал оценивается в 9.2 из 10) не вызывают ни капли удивления. Наоборот: удивительно было бы, если б при таких входных параметрах судьба фильма сложилась иначе. Вот так и получилось, что «Повелитель стихий» пал скорее жертвой обстоятельств, нежели режиссерского кризиса Шьямалана. Ведь при всех очевидных минусах «Повелитель стихий» — кино, по меньшей мере, достойное внимания.
Для тех, кто не слыхал ни о сериале, ни о фильме, – лента Шьямалана не имеет никакого отношения к хиту Джеймса Кэмерона, их «Аватары» всего лишь тезки. А чтобы убрать лишние ассоциации (да и права на название были выкуплены Кэмероном), соответствующее слово на букву «а» даже убрали из заглавия картины. В «Повелителе стихий» Аватар — это могущественный маг, регулярно перерождающийся в разных телах. Он умеет управлять всеми стихиями, и потому в его обязанности входит приглядывать за тем, чтобы четыре сказочных расы – племя воды, царство земли, народ огня и воздушные кочевники — жили дружно и друг друга не обижали.
Стоит Аватару потеряться во льдах, как племя огня тут же принимается за плановую узурпацию мира.
Сериал «Аватар: последний маг воздуха» представляет собой бойкий микс американской мультипликации с мангой, круто замешанный на популярной восточной философии, боевых искусствах и общей моде на все азиатское. Собственно, герои фильма тоже должны быть азиатами. Если кратко, то народности распределяются следующим образом: воздух — это тибетские монахи; вода — чукчи (или в политкорректном варианте – коренные народы севера); земля – китайцы; огонь — японцы. В фильме представители племени воды стали белыми европейцами, а агрессивный народ огня превратился в индусов. За это Шьямалан схлопотал чуть ли не акции протеста от фанатов сериала, хотя занимательная геополитика с индусами-поработителями мира едва ли не самое интересное, что имеется в фильме.
Впрочем, на самом деле самое интересное, конечно, не это.
Главное, что именно Шьямалан, несмотря ни на что, оказался подходящим человеком для экранизации комикса.
И вот почему: Шьямалан всегда был чрезвычайно серьезен – и поднимая тему экологии в «Явлении», и исследуя веру в «Знаках», и разбирая механизмы власти в «Деревне». Простодушно, будто бы первый об этом задумался, и старательно — на грани занудства, что его и сгубило: в нашем пропитанном сарказмом мире такая серьезность приравнивается если не к глупости, то в лучшем случае — к отсутствию чувства юмора. Детскому же фильму, коим и является «Повелитель стихий», наивность к лицу. Здесь нет желания обстебать все на свете и пойти на поводу у современной публики, снабдив повествование дурацкими шуточками. За кадром не идет отсчет долларов и нет ощущения, что крепкий ремесленник решил срубить денег с успешного сериала или поставил себе режиссерскую задачу поэкспериментировать с жанром. В «Повелителе стихий» главенствует искренность человека, который и вправду увлекся сюжетом, болеет за хороших и злится на плохих, считает, что война — это плохо, а настоящий герой не должен никого убивать. И это не новая, искусственная искренность, а та, что старая. Старая и забытая.
