Цивилизация
В понедельник приказал долго жить самый престижный долгострой столицы, что без малого двадцать лет отсвечивал обитателям Кремля строительными лесами. Проще говоря, открылся Пашков дом, закрытый на ремонт в 1988 году.
Это, пожалуй, самое знаменательное. Все остальное было как-то прозаично.
И открывали его буднично — на лестнице. Теснившаяся между перил людская масса внимала речам ораторов, которые, понимая всеобщую неустроенность, старались не витийствовать и закруглялись довольно быстро. Отличился разве что глава Федерального агентства по культуре и кинематографии Михаил Швыдкой, который начал с того, что объявил сегодняшнее событие знаковым для всей России, да что там — для всего интеллектуального мирового сообщества. Слушатели ждали уж рифмы: «А впоследствии — и Вселенной», но не дождались. Вместо этого им рассказали, что если вспомнить, кто здесь, в Румянцевской библиотеке, работал, то мы получим «перечень выдающихся людей России». Но никаких фамилий, подтверждающих величие, Михаил Ефимович так и не назвал.
А так все больше говорили про молодцов-строителей, хорошее государство, давшее денег, и президента. Как выразился Владимир Иосифович Ресин, «когда работают под руководством нашего президента и делают одно дело, то все получается хорошо». Действительно. Мы строили-строили и наконец построили.
Ура, честное слово, ура.
Потому как возвращение Пашкова дома — это действительно праздник. Во-первых, наконец-то закончилось это «всесоюзное позорище», когда государство два десятка лет не могло найти денег на ремонт здания, находящегося через дорогу от кремлевской стены. Во-вторых, его оставили во владении «Ленинки», РГБ, а не устроили здесь какой-нибудь дом приемов или торговый центр, как многократно предлагалось. В-третьих, к несказанному удивлению, Пашков дом, вопреки обыкновению, не стали сносить, чтобы потом вновь построить заново. Все эти четыре года (а ремонт фактически начался в 2003-м) шло честное восстановление — как выразились на открытии, «это пример научной реставрации». А это значит, что перед нами все тот же Пашков дом, собрание городских легенд в камне, названное по имени бывших владельцев, потомков денщика Петра Первого.
Именно для капитан-поручика лейб-гвардии Семеновского полка Петра Пашкова и выстроил в середине XVIII века уникальную усадьбу Василий Баженов. И не просто выстроил, а, по легенде, свел таким образом счеты с Екатериной Великой, которая отказалась доверить ему реставрацию Кремля.
Якобы именно из-за обиды архитектора все дома на Моховой стоят лицом к Кремлю, и только дом Пашкова — тылом.
Вообще, легенд про Пашков дом существует великое множество — и про таинственный пожар 1812 года, после которого дом восстанавливал архитектор Бове, и про трех императоров, бывавших здесь, и про колонну на месте, где прусский король Фридрих III коленопреклоненно благодарил Москву за избавление от Наполеона, и, естественно, про знаменитые Румянцевский музей и Публичную библиотеку. Сейчас, кажется, на наших глазах рождается новая — при реставрации был обнаружен колодец, из которого никак не удавалось откачать воду. Реставратор Владимир Городецкий уверяет, что это подземный ход. Мол, если нажать на какой-то камень, то русло реки уходит в другое место, а по сухому руслу можно пройти, может быть, к библиотеке Ивана Грозного, которая, по одной из версий, была спрятана именно под Боровицким холмом.
Колодец на открытии, конечно же, не показали — видать, библиотеку Ивана Васильевича берегут. Показали другую библиотеку — ту, что возвращается в это здание после эвакуации, случившейся в 1986-м, когда начали строить станцию метро «Боровицкая» и фундамент дома резко осел. Теперь все вернут: в здании будут отделы рукописей, карт, нотных изданий и звукозаписей Российской государственной библиотеки.
Высоким лицам и обстреливающим их вспышками журналистам продемонстрировали и Румянцевский читальный зал (много дерева, паркета и настольных ламп с зелеными абажурами), хранилище для рукописей (любопытные журналисты тут же принялись крутить рукоятки, сдвигающие стеллажи, и чудом никого не задавили), системы вентиляции и пожарной безопасности (вентили у баллонов с газом, слава богу, уже не крутили) и, наконец, главное — выставочный зал, который откроется уже в середине октября показом предметов живописи и ювелирного искусства от аукционного дома Christie's.
В выставочном зале не было мебели, зато играл струнный квартет и раздавали шампанское. На единственном столе лежали две монументальные книги — дореволюционная «Книга для записи именитых посетителей Московской публичной Румянцевской библиотеки» и сегодняшняя «Книга почетных гостей РГБ». Посмотрев на первую, любопытствующие могли узнать, кто же были те упомянутые Швыдким «выдающиеся люди».
В книге было ровно четыре закладки — «Члены августейшей семьи», «Персидский шах Наср-Эддин», «Н. Н. Миклухо-Маклай» и, почему-то отдельно от августейшей семьи, цесаревич Николай, будущий Второй, зашедший в библиотеку 24 мая 1883 года в возрасте 15 лет.
Сегодняшним наследником «именитых посетителей» выступил открывший отреставрированное здание руководитель аппарата правительства Сергей Евгеньевич Нарышкин, которого заставили отметиться в книге почетных гостей. Пока он там выводил благодарности, можно было оглядеться в зале — ведь именно здесь Толстой устроил первый бал Наташи Ростовой — или поглазеть через окна на опоясывающую зал площадку, откуда булгаковская нечистая сила прощалась с Москвой. Помните? «На закате солнца высоко над городом на каменной террасе одного из самых красивых зданий Москвы находились двое — Воланд и Азазелло. Снизу их никто не мог видеть, но им самим город был виден почти весь».
Нет, все-таки хорошо, что Пашков дом опять жив. Все хорошо. Несколько смущает разве что количество посадочных мест в Румянцевском читальном зале — 4 ряда по 12 стульев. На 12 тысяч квадратных метров полезной площади 48 читателей — не так и много.
