Цивилизация
На днях вместе с конвульсивными прыжками курса рубля вверх-вниз, дракой покупателей за последнюю иномарку в одном из автосалонов Мурманска, дежурными сообщениями о банкротстве очередных туроператоров и возможном дефолте двух немаленьких российских авиакомпаний к нам пришло новое подтверждение величия наших геополитических триумфов уходящего года.
России впервые за долгие годы стали публично предлагать финансовую помощь. До времен очаковских и покоренья Крыма мы ее всегда сами предлагали.
«Китай готов оказать России помощь в преодолении экономических трудностей, с которыми столкнулась страна в последнее время. Если российской стороне потребуется, мы обеспечим необходимую помощь в рамках наших возможностей», — слова министра иностранных дел КНР Ван И процитировала газета China Daily. При этом китайский министр дипломатично выразил надежду на то, что мы и сами справимся и помогать нам не придется: «Россия имеет способность и мудрость, чтобы преодолеть существующие трудности в экономической ситуации».
Слова товарища Ван И газета подкрепила прогнозом старшего аналитика по российским исследованиям Китайского института современных международных отношений товарища Фэнь Юцзюня: «Самое трудное время для российской экономики только началось, и ближайшие три года будут омрачены серьезными трудностями». Поскольку в Китае, в отличие даже от сегодняшней России, трудно представить себе политолога, высказывающего точку зрения, отличную от официальной, будьте уверены:
китайские власти закладываются на то, что в ближайшие годы Россия будет слабой, а не сильной. И относиться к нам будут соответственно.
Но дело даже не в том, что Китай никому и никогда не помогает в ущерб себе. Не в том, что Китай пока не дает нам даже вроде бы обещанный в скрепленном высочайшими подписями «контракте века» аванс в 25 миллиардов долларов на строительство газопровода «Сила Сибири». Не в том, что благодаря жизни в логике «осажденной тайги» (Россия ведь теперь, по официальной версии, тайга, и когти нашего медведя якобы хотят обломать супостаты, закутанные в звездно-полосатый флаг) мы смотрим на мир из своего добровольного лесного заточения. А из лесу видно плохо — деревья мешают.
Дело в том, что в современном мире в принципе невозможен провозглашенный российской властью в качестве новой глобальной стратегии «поворот с Запада на Восток». И поворот с Востока на Запад тоже.
Абсурдна сама по себе постановка задачи политического и экономического «замещения» одной части мира другой.
В экономике давно нет никакого отдельного «востока» и «запада». Есть группа развитых стран — их примерно два десятка. Есть более многочисленная группа развивающихся стран. Есть еще более многочисленная группа стран недоразвитых.
Да, так сложилось, что большинство развитых стран географически западные, но не все. Что среди самых развитых государств есть христианские, но нет православных. И пока нет мусульманских, хотя скоро наверняка будут. Те из них, которые не противопоставляют «восточное» западному и не педалируют идею особого пути. К тому же каждая вторая пара обуви в мире — китайская. «Западные» гаджеты давно собираются на «востоке». «Восточные» капиталы все активнее проникают на западные рынки. Арабские шейхи скупают американские компании и британские футбольные клубы. Про мигрантов с востока на запад и говорить нечего. Но есть движение и в обратном направлении — многие богатые европейцы переезжают жить в те же Объединенные Арабские Эмираты.
Жесткого разделения на «восток» и «запад» нет и в политике.
Япония, например, — географический восток и политический Запад. Еще можно говорить об условном разделении мира на проамериканские и антиамериканские страны. Но это не значит, что все антиамериканские страны одинаковы и автоматически становятся союзниками или вообще не взаимодействуют в экономике и политике с «ненавистным» им Западом. В мире нет специфической единой «восточной» политики против политики «западной» — есть религиозные, культурные, политические противоречия между разными странами. Есть разнообразие внутри единого человечества. И российская самобытность пока все равно ближе к европейской, чем к китайской или полинезийской.
Политическая неадекватность, столь явно и печально для нашей экономики проявившаяся в уходящем году, выражается еще и в этом непонимании фундаментального устройства современного мира. Мы думаем взять деньги у «востока», забывая, что у него давно уже теснейшие бизнес-интересы на «западе». Что он давно экономическая часть этой общей «западной» цивилизации.
Поэтому, говоря о повороте на Восток, мы не поворачиваем, условно, вправо вместо прежнего желания двигаться налево по магистральному шоссе. Мы уверенно сваливаемся в кювет, на обочину мирового политического процесса.
Любые попытки любой страны полностью заместить в своей политике и экономике одну часть мира на другую в современных реалиях — примерно то же самое, как пытаться заменить левое полушарие мозга правым. Полноценной умственной деятельности, к сожалению, у такого государственного организма точно не получится.
