Цивилизация
В последние полгода Русская православная церковь оказалась в центре многочисленных скандалов, последний из которых — суд над Pussy Riot — приобрел международные масштабы. Основная причина происходящего в том, что РПЦ заняла консервативную охранительную позицию, оказывая власти посильную идейную поддержку. Тем временем критика власти, особенно со стороны образованной городской публики, растет. И это не может не вылиться в негативное отношение к церкви.
Ничего удивительного в этой ситуации нет.
РПЦ просто-напросто не могла повести себя по-иному. Ее история отношений с государством и нынешняя от него зависимость не оставляли другого выбора.
В конце прошлого года, когда недовольство действиями властей вылилось в мощную протестную волну (которая, впрочем, не распространилась дальше Москвы и Петербурга), РПЦ лишь очень короткое время пыталась встать над схваткой, а после заняла привычную политическую и общественную нишу. И стала удобной мишенью критики для тех, кто видит в ней лишь пережиток прошлого, мешающий развитию страны.
Однако критика эта не разделяется подавляющим числом российского населения. Согласно многочисленным опросам, оно по-прежнему доверяет церкви, более того, поддерживает ее по целому ряду вопросов. К примеру, в ситуации с Pussy Riot большинство публики полагает, что РПЦ повела себя единственно правильным образом. Не подорвали ее реноме и разоблачения неподобающего поведения клира и епископата во главе с самим патриархом. Казалось бы, ничто не может поколебать ее прочного положения в российском обществе.
А поскольку отношения с властью у РПЦ сейчас близки как никогда (общие испытания сближают), можно предположить, что будущее не сулит церкви никаких бед. Однако это не так. И вот почему.
Для начала присмотримся к тому, что представляют собой взгляды большинства, которое уверенно поддерживает РПЦ во всех ее нынешних перипетиях. Большинство это очень трудно назвать верующим. В церковь оно почти не ходит, Библию практически не знает, православным себя числит исключительно по национальному признаку, и даже наличие Бога вызывает у него большие сомнения. Что же привлекает этих людей в РПЦ? То, что она является частью официоза и воспринимается практически как одна из ветвей власти.
Большинство всегда настроено конформистски, и православие сейчас является одним из атрибутов конформизма. С одной стороны, это обеспечивает церкви прочное положение, но, с другой, подчеркивает его преходящий характер.
Любое изменение экономической и политической конъюнктуры в стране лишит РПЦ той подушки безопасности, которая сейчас кажется такой толстой. Упреки, которые обрушатся на власть, не минуют и ее верного сателлита. Боюсь, что ему достанется даже больше, потому что власть задевать опасно и тогда, когда она слаба, а церковь сама по себе защитной аурой не обладает. И это тем более так, поскольку ее надмирное измерение «православному» большинству попросту недоступно.
Присмотримся и к тем, кто церковь нынче критикует. Безусловно, численно их совсем немного. Но значительную часть этой публики составляет образованная городская молодежь. И она совсем не обязательно исповедует атеистические взгляды. Опросы показывают, что антиклерикальные выпады органично сочетаются у многих с верой в высшее начало или, по крайней мере, в нравственное измерение человеческой жизни. То есть их критика церкви носит не столько политический, сколько этический характер. От такой критики РПЦ с ее претензией на роль главного глашатая нравственности защищаться чрезвычайно трудно. Особенно ярко это проявилось в ходе суда над Pussy Riot.
Важно и то, что моральная критика проникает и в саму церковь, заставляя некоторых верующих дистанцироваться от действий своего священноначалия. Конечно, их немного, но в основном это опять же образованная молодежь, то есть основной интеллектуальный ресурс РПЦ.
Вряд ли речь может идти о церковном расколе, предпосылок для этого нет. Но то, что это грозит отдалением от церкви тех, от кого зависит ее будущее, — безусловно. Как безусловно и то, что это ослабит миссионерскую активность РПЦ в городской среде. Религиозно ищущая публика в этой ситуации будет медлить, определяясь со своей конфессиональной принадлежностью. Ослабление организованной религии и рост внеконфессиональных верующих — одна из основных тенденций в западном мире. И сейчас ей будет гораздо легче прижиться на российской почве.
РПЦ почти без колебаний предпочла занять свою традиционную нишу неподалеку от власти еще и потому, что страшится перемен. Ее идеалы остались в прошлом. С властями предержащими она легко находит общий язык, но оппозиционеры для нее чужие люди, которых она не понимает и боится. Церковное руководство, похоже, уверено, что если те, не дай бог, придут к власти, ему не поздоровится. Память о большевистских гонениях дает о себе знать.
Действительно левые настроения сейчас на подъеме. На церковных зданиях появляются обидные граффити, в интернете в адрес РПЦ раздаются уничижительные эпитеты. А инициативы вроде создания православных дружин, защищающих церковное имущество, еще больше разжигают взаимное озлобление. Между тем российская ситуация не является уникальной.
Нечто подобное происходило в Европе в конце шестидесятых годов, когда контркультурный бунт породил и антиклерикальные настроения. Акция Pussy Riot очень напоминает выступления тогдашних радикальных феминисток.
Да и само английское название группы словно взято напрокат из той бурной эпохи. Чем все это закончилось, хорошо известно. Многие из контркультурных лидеров шестидесятых и тех, кто им сочувствовал, стали вполне респектабельными политиками, которые определяют повестку дня в современном мире. С церковью они давно не сражаются, признавая ее законное право быть одним из институтов секулярного общества. В «культурных войнах» сторонников секуляризма и религиозных консерваторов гораздо больше от культуры, чем от войны, и ведутся они вполне цивилизованными методами. Но, главное, обе стороны признают, что победы и поражения зависят от них самих и от их авторитета в обществе, а вовсе не от близости к власти, которая сохраняет религиозный нейтралитет.
Конечно, нашей стране не впервой выламываться из общего хода истории, но если на этот раз верх возьмет эволюционная, а не революционная модель развития, никаких угроз для существования РПЦ не предвидится. И чем быстрее она поймет это и научится завоевывать авторитет без привычной опоры на власть, тем быстрее найдет свое место в современном обществе.
