Цивилизация
Известный галерист Марат Гельман затеял провести в городе Краснодаре выставку современного искусства под названием «Иконы». Не тут-то было. Подступы к выставочному залу перекрыла толпа возбужденных людей с иконами и без, кричавших, что скорее умрут, чем позволят землякам увидеть богохульство. Среди толпы выделялись персонажи в папахах и с газырями на груди. Видимо, это были кубанские казаки. Но, в отличие от героев одноименного фильма Ивана Пырьева, их лица не сияли улыбками. Напротив, дышали злобой. Когда на выставку решительно прошагал сам галерист, из толпы выскочил гражданин без папахи, но с бородой и смачно плюнул ему в лицо. Никто из этих людей на выставке не был. Их религиозное чувство еще не успело оскорбиться. Откуда же взялись такие злоба и ненависть?
Дело в том, что как только весть о планах Гельмана донеслась до Кубани, главы сразу двух епархий, Кубанской и Ставропольской, выступили с протестом. Ссылаясь на общественное мнение, они потребовали от губернатора Ткачева запретить галеристу бесчинствовать на родной земле.
Насчет общественного мнения епископы не лукавили. Именно на Кубани и в Ставрополье прошли первые и самые громкие митинги с осуждением дерзкой акции Pussy Riot. И когда Гельман, неоднократно выступавший в поддержку радикалок, замыслил коварный прорыв на юг, епископы встали грудью. И подняли боголюбивое казачество.
Казаки не стали дожидаться, пока матерый кощунник обидит их чувства, и атаковали первыми. Правда, не в конном, а в пешем строю.
Все это объясняет многое, но не главное. Успешно вызвать бурю негодования можно лишь в том случае, если оно уже тлеет. То есть градус ненависти в обществе достаточно высок. А на Кубани он, как известно, выше некуда. Именно здесь разыгралась трагедия в станице Кущевской, которая ясно показала, что
местные жители обитают в самых настоящих джунглях, где царит животная жестокость. Она-то и помогает выжить сильнейшим. Лечить такую запущенную болезнь трудно и долго. Гораздо проще найти козла отпущения и направить на него энергию ненависти. Авось народ отведет душу и притихнет.
Сделать это в атмосфере взаимного страха очень легко. Достаточно просто показать пальцем на что-то чужое и непонятное. Показали пальцем на соседей с Кавказа, и погром гарантирован. Обличили столичных девиц, которые непотребно резвились в храме, народ вознегодовал. А тут как раз Гельман пожаловал с кощунственными «иконами», будто в храмах настоящих не хватает. Прекрасная возможность возмутиться до глубины души.
Все эти нехитрые способы манипуляции массовым сознанием известны с давних пор. У нас в стране они успешно практиковались в советское время. Вспомним всенародные обличения писателей и поэтов, о которых народ отродясь не слышал, не то чтобы читал. Организацией подобных мероприятий занимался верный партаппарат. Аппарат канул в лету, а методы его – нет. И на наших глазах успешно применяются теми, на чье уничтожение аппаратчики тоже положили немало сил. «Двухминутки ненависти» теперь азартно проводят православные активисты. Автор термина Джордж Оруэлл хоть и иронизировал насчет тех и других («худшая реклама для христианства и социализма – их сторонники»), вряд ли предполагал, что ирония истории зайдет еще дальше. Зашла, однако. Объясняется это довольно просто.
Когда РПЦ под руководством энергичного патриарха принялась расширять свое влияние в обществе, она сделала это рука об руку с государством. И тем самым вольно или невольно вписалась в нишу, которую еще недавно занимал ее идеологический враг.
Главным в деятельности компартии был пафос единства с народом. Однако окончательно слиться с массами мешала гнилая интеллигенция. Поэтому партия всегда указывала народу на то, что интеллигенции доверять нельзя. И при любом удобном случае устраивала ей публичные выволочки. Нередко они были связаны как раз с искусством. Когда Никита Хрущев поносил на выставке в Манеже «абстракцистов и пидарасов», он ясно давал народу понять, что тот ему гораздо ближе, чем эти выродки. И, в общем, не грешил против истины. А заодно умело направлял народную ненависть на классово чуждые элементы. И вот когда патриарх Кирилл призвал церковь найти общий язык с народом, его подчиненные двинулись по проторенной дорожке. И легко этот язык нашли на почве совместной ненависти к вредному искусству.
В этом не было бы ничего удивительного, если бы не одно «но».
Христианское учение, которое исповедует церковь, ненависть как раз осуждает и призывает к согласию и любви. Которые как ничто другое пригодились бы обществу, где взаимные недоверие и злоба зашкаливают.
То, что происходит на Кубани, вряд ли является чем-то из ряда вон выходящим. Кто знает, сколько еще «станиц кущевских» поджидают нас на российских просторах. О высоком градусе ненависти свидетельствует не только разгул преступности, но и требования ужесточения наказаний, которые, как показывают опросы, раздаются со стороны подавляющего числа россиян. Тех же Pussy Riot хочет надолго оставить за решеткой практически половина страны.
И происходит парадоксальная вещь.
Когда церковь перестает заниматься тем, что ей на роду написано, нелегкий труд смягчения нравов берет на себя тот, кому это вроде бы несвойственно. Ироничная и избалованная городская молодежь и, страшно подумать, провокативное актуальное искусство.
Когда предъявленные авансом казачьи обиды улеглись и выставка «Иконы» все же открылась, выяснилось, что большинство ее экспонатов как раз о том, чего так не хватает нашему обществу. Над поднятыми к небу грустными лицами летают добродушные ангелы. За длинным столом собираются на трапезу дружные ребята апостолы. Святые выглядывают из нездешнего тумана. Переплетаются в причудливых комбинациях бесчисленные имена Божьи. Все говорит о вечных ценностях, хотя на новом и необычном языке. Но главное – это совсем не язык вражды, на котором сегодня предпочитает изъясняться церковное начальство.
