Небывалая диктатура Франсиско Рамона

Неправда, что все военные диктаторы — малограмотные властолюбцы, готовые ради спасения своей страны пожертвовать её населением. Такого рода утверждения наводят меня на мысль о Колибри, одной центральноамериканской республике, крошечной стране с плохим климатом.

Военный переворот 1961 года привёл к власти группу молодых офицеров, один из которых до армейской карьеры был однокурсником Кеннеди в Гарварде, а другой слушал вместе с Пол Потом лекции в Сорбонне. После того как предыдущий президент, перед самым переворотом переизбранный на восьмой четырёхлетний срок, был благополучно посажен вместе с двумя братьями — министром обороны и министром сельского хозяйства, их детьми, жёнами и племянниками, на самолёт авиакомпании «Эйр Франс», новые правители задумались. Над завтрашним днём и более далёкой перспективой.

Первая проблема выглядела хоть отчасти решаемой: продукты на неделю готов был предоставить капитан авианосца, посланный президентом Кеннеди на поддержку демократии. (По странному стечению обстоятельств, этот капитан не только был одноклассником старшего брата Кеннеди, Джозефа, по Гарварду, но и прошёл всю войну вместе с будущим президентом на одном катере.) А вот тщательное изучение второго вопроса привело к ошеломляющим результатам. Когда министр образования доктор Запата — единственный человек в стране, имеющий докторскую степень из заграничного университета, в данном случае Колумбийского университета в Нью-Йорке, закончил свой доклад, члены Высшего военно-административного совета некоторое время сидели молча. Потом полковник Франсиско Рамон, министр авиации и военно-морских сил, единственный член кабинета, не имевший высшего образования (в связи с началом Второй мировой войны его призвали в морской патруль сразу после окончания школы), встал, прошёлся до двери и обратно и, так и не придумав что сказать, уселся на место. Премьер-министр, тот самый полковник, что слушал лекции в Сорбонне, что-то пробормотал про инверсию идеи национального освобождения, но этих слов никто не разобрал. Оказалось, что основным препятствием к дальнейшему процветанию колибрийцев являются не трудности с аккумуляцией капитала в руках правительства (как требовала модная тогда теория развития Ростоу) и не плачевное состояние рыночных институтов (это была оригинальная мысль доктора Запаты), а климат и соседи. Климат, потому что по мере роста благосостояния колибрийцев им приходилось бы всё больше и больше тратить на лечение так называемой колибрианской асфальтовой астмы, которая никогда не появляется у крестьян, живущих в хижинах с земляным полом, но мгновенно распространяется при первом появлении асфальтированных дорог, деревянных и бетонированных полов, а также бензоколонок и двухэтажных домов. (Интересно, кстати, что не только в соседних странах Венесуэле и Колумбии, но даже в соседних с Колибри андских долинах эта болезнь никогда не проявлялась.) Соседи, кстати, тоже были проблемой колибрийцев: понятно, что они никогда бы не позволили крошечному соседу жить богаче них, а жили они очень бедно.

Так что единственным выходом, который предлагал докладчик Высшему военно-административному совету, была эмиграция всего населения Колибри.

Пять лет ушло на полную перестройку системы образования — теперь последние три года школы были посвящены подготовке к тестам, результаты которых учитываются при поступлении в американские и европейские университеты. Поскольку самый лёгкий путь к эмиграции — поступление в аспирантуру в США, как — кстати, вполне, по оценке комиссии ООН, справедливо — объявляла программа хунты, все колибрийские программы обучения выше бакалавриата, а также Институт научных исследований были закрыты. Сэкономленные средства были направлены на финансирование подготовки к тестам, ознакомительные поездки по университетам, поиск жилья и — при необходимости — стипендии для студентов, обучающихся за границей. Самым дорогостоящим проектом, как это ни удивительно, оказалось спонсирование яслей и детских садов для незамужних студенток. (Невероятной удачей оказалась централизованная отправка 500 семей в скандинавские страны, где это расход берёт на себя государство.) Некоторые отдельные мероприятия хунты, которая в целом пользовалось поддержкой населения, особенно сельских жителей, вызвали всё же определённое недовольство. Достаточно вспомнить введённые летом 1964 года ограничения на продажу авиабилетов — в итоге билет в Колибри стоил в шесть раз больше, чем билет из, а продажа билетов «туда и обратно» была строжайше запрещена. Или продажу за границу всех картин и статуй из Национального музея, доходы от которой пошли на закупку с последующей раздачей населению кассет для подготовки к TOEFL.

В 1968 году на всеобщих выборах, первых после переворота 1961 года, Национально-прогрессивная партия, основанная наиболее убеждёнными сторонниками идеи всеобщей эмиграции — членами хунты, набрала 78 процентов голосов. Поскольку лидеры набравшего большую часть оставшихся 22 процентов блока маоистов и сторонников легализации кокаина эмигрировали в Перу в ночь после выборов, дебаты в парламенте в основном касались очерёдности выезда. (В итоге была проведена серия лотерей; кроме того, под впечатлением от лекции профессора Чикагского университета Арнольда Харбергера была разрешена свободная торговля местами в очереди.) В связи с тем, что сотрудники многих министерств уже эмигрировали, большую часть административных забот — заполнение анкет и оформление виз, а также общую координацию — взял на себя Генеральный штаб. Переговоры с США, которые начиная с 1968 года принимали до 7 тысяч семей в год, значительно облегчались тем, что генерал-майор Рамон, министр обороны, играл в карты с президентом Никсоном, когда во время мировой войны служил шифровальщиком на Филиппинах. В 1971 году было достигнуто трехстороннее соглашение с Мексикой и Испанией: если колибриец — а эта программа относилась к семейным мужчинам не старше 35 лет — проводил пять лет в Мексике, не испытывая проблем с законом, у него появлялось право на получение испанского гражданства. В обмен Испания получила место непостоянного члена Совета Безопасности ООН, доставшиеся Колибри в тот год по ротации, а министру иностранных дел Мексики занесли 600 тысяч долларов, вырученных от продажи конфискованного при аресте оставшихся диссидентов кокаина. «Если в следующем году будут выборы, — заметил по этому поводу министр эмиграционного образования академик Запата, — эта история с кокаином нам дорого обойдётся». Однако к январю следующего года в стране уже не осталось ни одного ребёнка и только 17 женщин. Три из них, проститутки из борделя при центральной военной базе, столкнулись с самыми большими трудностями при получении американской визы и в итоге были вывезены в Нью-Йорк нелегально в трюме авианосца, покидающего свой пост. 22 февраля 1972 года, во вторник, маршал авиации Франсиско Рамон выключил электрическую подстанцию на аэродроме Колибри, сел в одномоторный самолёт, ждавший его на взлётной полосе, ещё раз проверил иммиграционные документы, взлетел и взял курс в сторону Майами.

Автор — профессор Российской экономической школы и ведущий экономист ЦЭФИР.