Цивилизация
События в России принимают совершенно фантасмагорический характер. Как бы ни разворачивались они дальше и чем бы ни закончились, уже сегодня ясно, что происходящее войдет впоследствии во все учебники по истории борьбы за активы в слаборазвитых коррумпированных демократиях. Это уже не Венесуэла. Это какая-то Ботсвана.
Внешняя канва событий — миноритарный акционер создаваемой мегакомпании «ЮКОС-Сибнефть», получивший $3 млрд за свои активы и 26% в объединенной компании, пытается захватить контроль над последней, пользуясь тем, что государственные силовые органы в течение лета и осени возбудили уголовные дела против всех основных владельцев ЮКОСа, либо заставив их уехать из страны, либо заключив под стражу.
Почти официальная трактовка этих событий в российской деловой прессе восходит к неформальным утечкам со стороны «Сибнефти» и сводится к тому, что захват управления происходит по прямому указанию aдминистрации президента Российской Федерации.
В противном случае там угрожают продолжить с помощью правоохранительных органов разрушение компании, основным акционером которой является Михаил Ходорковский. Ей обещают предъявить от имени государства иски на сумму уже в $10 млрд и начать отбирать лицензии на добычу нефти. События последних месяцев свидетельствуют, что эти угрозы вполне реальны и могут быть реализованы, несмотря на возможные чудовищные для российской экономики последствия.
Другая версия, высказываемая в печати глуше, но зато активно обсуждаемая уже в течение недели в кулуарах российского бизнеса, заключается в том, что сама атака правоохранительных органов на ЮКОС была частью изначального плана по захвату активов компании.
На самом деле различие между версиями практически не существенно. Важно не то, какие мысли были у президента Путина, олигархов Абрамовича и Ходорковского, когда они вступали в схватку за крупнейший российский нефтяной актив.
Важна схема захвата, в которой и отражаются черты существующего в России экономического и политического режима.
~ А в схеме этой, кроме масштабов стоящей на кону собственности, нет ничего необычного. На протяжении последних четырех лет разные ее элементы и действующие механизмы использовались неоднократно. В 2000 году владелец КрАЗа и красноярский «авторитетный» бизнесмен Быков оказался в тюрьме и в процессе следствия вынужден был передать свои активы структурам Романа Абрамовича. Через год Борис Березовский оказался в ситуации острого конфликта с президентом Путиным и под угрозой ареста вынужден был покинуть страну, а затем начать продажу Роману Абрамовичу своей доли в «Сибнефти». Тогда же Березовский передал тому же Абрамовичу и пакет акций ОРТ, которые, как было объявлено, Абрамович должен был, в свою очередь, передать государству. Тюрьма или угроза тюрьмы по обвинениям той или иной степени правдоподобности были причиной еще целой серии «перераспределений», менее крупных и не связанных с именем Абрамовича. И вот теперь, в 2003 году, после того как процесс объединения нефтяных компаний стартовал, правоохранительные органы начали методично возбуждать уголовные дела против одного за другим акционеров ЮКОСа. А сидящему в тюрьме Ходорковскому в конце концов поставлен ультиматум: разрушение компании или передача ее в управление Абрамовичу.
Можно даже вполне определенно предположить момент, когда Ходорковскому было сделано соответствующее предложение. Видимо, тогда, когда по телевизору дело ЮКОСа взялся вдруг шумно комментировать заместитель генпрокурора Колесников. Именно он возглавлял бригаду, работавшую в Красноярске в тот момент, когда Быков передавал свои акции. И, по всей видимости, Ходорковский, у которого в камере есть телевизор, не мог не понять изящного намека.
Во всяком случае в течение четырех лет действия правоохранительных органов регулярно приводили к перераспределению собственности в пользу Романа Абрамовича. Любопытно в связи с этим, что представителем интересов Абрамовича при попытке захвата ЮКОСа стал Александр Волошин, возглавлявший все эти годы президентскую администрацию.
Скорее всего, сила группы Волошина — Абрамовича в течение всего этого периода состояла не в том, что они вертели правоохранительными органами, а в том, что первыми узнавали об изменении правил игры, способны были повлиять на время вступления их в силу и реструктурировать бизнес так, чтобы извлечь из изменения правил максимальную выгоду.
Не так важно, кто в этом тандеме — президент Путин и правоохранительные органы, с одной стороны, и группа Абрамовича — Волошина, с другой, — кого использует.
Важно, что этот тандем репрессивно-бюрократической машины и аффилированных с ней бизнес-структур, играя четко в пас, позволяет перераспределять практически любую собственность в стране в интересах его участников.
Скорее всего, речь идет об определенной гармонизации этих интересов в рамках тандема: Кремль и президент Путин получают стратегический и политический контроль над олигархическими группами, так как лишь подчиненная им репрессивно-бюрократическая машина позволяет отнимать активы и сохранять их в распоряжении номинальных владельцев, а олигархи получают возможность заниматься оперативным управлением бизнеса и извлекать дивиденды. Примерно так, после того как были «раскулачены» медиаолигархи прошлой эпохи Березовский и Гусинский, выстроено управление телевизионным бизнесом. Министр Лесин гарантирует политические интересы Кремля на телевидении, а компания, основателем которой он является, контролирует рынок телерекламы.
Однако четкой границы между интересами политическими и экономическими в этой схеме, скорее всего, не существует и, видимо, не может существовать. Обращение властного, репрессивного ресурса государства в капитал и обратно и составляет ее главное содержание.
Второй очевидный вывод — коалиция московской олигархической группы, называемой часто «семьей» и представленной фигурами Волошина и Абрамовича, с одной стороны, и силовиков из окружения Путина — с другой, не распалась, как это казалось после отставки Волошина. «Семья» и «чекисты» лишь выстроились в новую иерархию. При этом первые, лишаясь части своего политического влияния, получают (если схема захвата ЮКОСа будет осуществлена) компенсацию в виде резкого расширения возможностей по оперативному управлению сырьевым бизнесом. Своеобразный откат.
Формирование государственно-олигархического режима означает, что не только олигархи превращаются в заложников силовой государственной бюрократии, но и те, в свою очередь, оказываются зависимыми от олигархического менеджмента, обеспечивающего их политические интересы соответствующими ресурсами.
К тому же в рамках этой модели и права собственности, и полномочия бюрократии по контролю над финансовыми потоками подтверждаются лишь неформальным соглашением и установленным балансом сил в рамках текущего управления. А это означает, что и те и другие заинтересованы в демонтаже процедур, обеспечивающих сменяемость власти, при сохранении, разумеется, их формальных признаков.
Редакция
