Цивилизация
Дистанция от горделивого процветания до банального экономического спада пройдена у нас с неприличной быстротой. Если на родине глобального кризиса,
в Соединенных Штатах, переход от финансовых неурядиц к реальному снижению ВВП занял год, то нам на все хватило месяца: в сентябре – биржевая паника, а в октябре уже вся экономика едет вниз.
Да и темп нашего снижения впечатляет. Ни следа вялости этой западной.
В Америке в третьем квартале 2008 года (это у них первый по счету период спада) валовый продукт уменьшился на 0,5%. В еврозоне спад идет уже два квартала подряд: на 0,2% во втором по сравнению с первым и еще на столько же вниз – в третьем по сравнению со вторым. И в США, и в Европе прежний неспешный, на пару – тройку процентов в год, рост ВВП сменился сейчас медленным же снижением – на какие-то десятые доли процента ежеквартально. Пока, по крайней мере.
То ли дело у нас, с нашей-то любовью к контрастам. Еще за первый квартал 2008-го российский ВВП (при исключении фактора сезонности) увеличился на 2,5% по сравнению с предыдущими тремя месяцами. То есть по общим цифрам был бум, причем не меньший, чем в рекордном 2007-м.
А потом и за второй квартал наш ВВП вырос на 2%. Тоже, по внешним признакам, бум. И именно так это преподносила тогда официальная экспертиза.
Еще летом прогнозы Минэкономразвития клонились к тому, что 2008-й будет завершен с подлинным блеском.
И даже еще в третьем квартале производство увеличилось на один процент. Пожалуй, уже не вполне бум, но в пересчете на год – очень приличный результат для любой западной страны.
И тут грянул четвертый квартал.
И за один октябрь – спад ВВП на 0,4% по сравнению с сентябрем
(повторю, что сезонные и календарные искажения отсюда убраны). А всего за октябрь – декабрь планируется уменьшение ВВП на процент — полтора по сравнению с третьим кварталом. Именно такая цифра вычитывается из последнего годового прогноза все того же ведомства г-жи Набиуллиной.
Принимать такие прогнозы в качестве предсказаний, конечно, нельзя. А как ожидания – вполне. Именно к такому развитию событий наши государственные экономисты готовят сейчас себя и свое начальство. Так что их сценарий можно считать самым оптимистичным из реальных.
И вот к чему они готовятся. Что
в четвертом квартале упадут: промышленность, строительство, инвестиции, розничная торговля, реальные доходы людей. Практически все, кроме сельхозпродукции. Потому что урожай в этом году бесподобный.
В целом же на 2008-й год, складывая три квартала бума с одним кварталом спада, МЭР предвидит рост ВВП на 6,8% (для порядка в прогноз вписан и верхний потолок – 7,0%, но под эту цифру не представлено даже подробных расчетов). Причем этот рост, с виду еще внушительный, завязан на три отрасли: строительство – рост добавленных стоимостей на 13,3%, оптовую и розничную торговлю – на 10,9% и сельское хозяйство – на 6,7%. Что же до промышленности, то в добывающей предполагается годовой спад на 0,4%, а в обрабатывающей – рост на 2,7%, образованный сложением стремительного взлета в начале года и резким падением в конце.
Добавим к этому, что недавний бурный подъем строительства статистикой преувеличен, а масштаб нынешнего его снижения преуменьшен. Что урожай посылается свыше и вряд ли в следующем году будет таким же большим. И что внутренняя торговля завязана на импорт товаров, который оплачивается доходами от экспорта нефти, которая, в свою очередь, продолжает дешеветь. То есть
в 2009-й год мы входим со спадом во всех или почти всех сколько-нибудь крупных отраслях. И это после того, как власти потратили на поддержку экономики, по собственным подсчетам, $200 миллиардов.
Кстати, включены ли в эту сумму расходы на поддержку курса рубля – это ведь к сегодняшнему дню, наверное, уже миллиардов 100?
Доллар и евро приравнены у нас к социальным сортам хлеба, низкие цены на них субсидируются государством, и все – от корпораций до рядовых граждан – естественно, скупают их в меру возможностей. Притом из доклада МЭРа видно, что странную свою любовь к переукрепленному рублю властям вот-вот придется доказывать еще на одном фронте.
В январе — сентябре профицит российского торгового баланса составлял примерно $18 миллиардов ежемесячно. Средняя цена на нашу нефть Urals приближалась в эти месяцы к $108 за баррель. В октябре Urals стоила за баррель уже $71 и октябрьский торговый профицит упал до $8 миллиардов без малого.
Рано еще говорить, какой будет ноябрьская нефтяная цена, но уж определенно ниже $60.
Мы уверенно приближаемся к дефициту во внешней торговле, и властям придется решать, субсидировать ли еще и импорт или провести, наконец, серьезную девальвацию рубля, чтобы уменьшить ввоз и поощрить вывоз.
Но даже и к этому очевидному решению они движутся какой-то петлистой тропинкой, размышляя лишь о том, на кого бы свалить вину.
Казалось бы, быстрота перехода бума в спад должна была убедить их, во-первых, в хрупкости и зависимости от внешнего мира нашей экономики, а во-вторых, в малопригодности того единственного инструмента воздействия, которым владеет начальство, – массированных денежных впрыскиваний в доверенные структуры.
А в-третьих, заставить задуматься о только еще подступающей проблеме – как прожить без выпадающих доходов? Ведь в жирные первые три квартала этого года доля нефтегазовых денег в поступлениях в федеральный бюджет приблизилась к 50%. Интересно, а сколько таких доходов втекает в бюджет сегодня, ведь налоги с нефтяников и газовиков уменьшились еще сильнее, чем сами нефтегазовые цены?
Министр финансов успокаивает, что накопленных резервов хватит надолго, почти навсегда, но вдруг он не все учел?
Конечно, это совершенно не укладывается в картину спокойной и уверенной реставрации державной мощи. Даже наоборот, открывает, на чем на самом деле эта реставрация держалась. Но все ведь подсказывает: амбиции пора отложить, способ управления изменить – а то ведь уже и сейчас нехорошо, и может стать хуже.
Однако новейшая, антикризисная версия «плана Путина» поворотом к реальности не является, хотя такой поворот и имитирует.
Обещается все и всем. Бизнесу – снижение налогов. Народу – повышение социальных выплат. Военным – рост вооружений. Отраслям и хозяйственным группам давления – финансирование из казны. Любителям твердого рубля – твердый рубль.
Так можно говорить, когда в кармане триллион нефтедолларов, а его уже нет и скоро совсем не будет. Действие-то происходит уже не в энергетической сверхдержаве, а в стране, которая лечится от нефтезависимости.
Там, где перечислять отрасли, корпорации и проекты, признаваемые приоритетными и имеющими право на помощь, совершенно бессмысленно до тех пор, пока не перечислены неприоритетные отрасли, проекты и корпорации, которым в помощи будет отказано. Там, где не сказать, кому и чем придется пожертвовать, значит, не иметь воли взглянуть на то, что происходит.
Думалось, вся эта многолетняя пропаганда предназначалась ими для низов. А оказывается, они первые в нее поверили и, кажется, собираются остаться последними, кто разуверится. Запас амбиций и иллюзий в руководящих умах оказался куда больше, чем запас прочности у нашей экономики.
