Цивилизация
Гигантский самопиар на великой Победе в России на всех уровнях — от Кремля до коммерческих компаний — является признанием того факта, что у страны нет настоящих побед сейчас. Даже с маленькой буквы.
В метро через Победу рекламирует себя какой-то коньячный завод. На щитах возле аэропортов — «Аэрофлот». На своем телеканале НТВ — «Газпром». На Красной площади 9 Мая посредством парада будут рекламировать себя Владимир Путин и его администрация. Управделами президента рассказал стране, что парад Победы впервые будет снимать летающая камера (видимо, со встроенными в нее агентами ФСО — для правильности «картинки»).
Вообще, способ и размах нынешних торжеств — то есть широкомасштабное и разнообразное паразитирование на действительно великой и неоспоримой Победе не имеющих к ней никакого отношения людей — сильно напоминают московскую Олимпиаду 1980 года. Тогда, 25 лет назад, это был последний вздох уже обреченной империи, пытавшейся через Олимпиаду, которую из-за советского вторжения в Афганистан бойкотировало полмира, продемонстрировать свое величие. Тогда власть прикрывала свою нищету блеском медалей героев спорта, теперь — блеском медалей и орденов оставшихся в живых героев Великой Отечественной. Поэтому у нас такой нечеловеческий, недушевный, казенный праздник с перекрытием улиц и летающими камерами над Красной площадью. Праздник для власти, а не для настоящих героев.
С 1 мая ветеранам той войны платят ежемесячную президентскую надбавку к пенсии. Эту надбавку обещают индексировать в будущем году. Еще через пять-семь лет индексировать эти пару сотен рублей будет просто некому. Старая советская шутка о «новых льготах ветеранам Куликовской битвы» обретает буквальный смысл. Ветераны запомнят год 60-летия Победы не как год парада с участием полусотни глав государств планеты, а как год монетизации льгот.
Но при всем этом противном привкусе, который придает главному на самом деле празднику страны вульгарная реклама «непричастных», их можно если не простить, то понять. Почти истерическая реакция российских властей на вполне естественные заявления стран Балтии о советской оккупации выдает самый нерв проблемы: у России, считающей себя наследницей Советского Союза и Российской империи, в ХХ веке практически не было настоящих побед. Были настоящие революции, настоящие погромы храмов, настоящее уничтожение крестьян, военной и интеллектуальной элиты. Были безумные экономические проекты вроде строительства Байкало-Амурской магистрали, по которой до сих пор нечего возить, или освоения целины, безвозвратно убившего для сельского хозяйства сотни тысяч гектаров земли. Была настоящая геополитическая катастрофа — распад Союза, искренне казавшегося его строителям нерушимым.
Нет настоящих побед и сейчас. Мы не стали чемпионами мира по футболу и давно забыли, что такое быть чемпионами мира по хоккею. Мы уже не абсолютные чемпионы мира по освоению космоса и даже по балету. Наши дороги в большинстве своем разбиты, наши жилища в большинстве своем убоги. Мы захлебываемся имперской пеной бессилия, нам горько от утраченного — пусть во многом мнимого — величия страны.
На этом фоне в России нет ничего более настоящего, чем та Победа. За нее, по объективным историческим и физиологическим причинам переходящую в категорию великого прошлого, преданий и былин, героического Мифа, лидеры нации пытаются уцепиться, как за спасительную соломинку.
Их отцы и деды спасли мир от фашизма. Они сами не сделали в жизни ничего.
Из этой горькой коллизии может быть только один выход. России нужны новые настоящие победы. Такие победы, которые пробуждают собственную национальную гордость, не ущемляя чужую. Такие, после которых было бы не стыдно перед победителями (как нам должно быть стыдно перед своими ветеранами) и перед побежденными.
Борис Пастернак в 1932-м, кажется, году, написал: «А у нас и действительности-то нет». Это про 2005-й. Отсутствие «настоящего» настоящего заставляет нещадно, цинично, но при этом наивно и беспомощно эксплуатировать «настоящее» прошлое.
