Цивилизация
Почти сразу вслед за праздником весны и любви — Международным женским днем 8 марта — в Россию приходит другой, гораздо менее известный и массовый праздник — День работников уголовно-исполнительной системы Минюста. Для страны, где грань между свободой и несвободой на протяжении веков остается тонкой до почти полного исчезновения, где родилась пословица «от сумы и от тюрьмы не зарекайся», где саму Россию называли «тюрьмой народов», обслуживающий персонал мест заключения — очень важные люди. Можно сказать, инженеры сотен тысяч и даже миллионов (с учетом отсидевших) человеческих душ и тел. А поскольку тюрьмы и больницы выявляют истинное лицо любой страны, Россия тоже во многом есть то, что есть ее тюремная или, по-умному, пенитенциарная система.
Нынешняя Федеральная служба исполнения наказаний, ведущая свою историю от созданного в 1879 году при МВД Главного тюремного управления, ведомство по сути своей одновременно политическое, экономическое и социальное. Лагерная экономика, первым глобальным обзором которой стал великий солженицынский «Архипелаг ГУЛАГ», сейчас состоит из 601 предприятия. Практически, это вертикально интегрированный холдинг. ФСИН — гигантский социальный проект. По одну сторону колючей проволоки и металлических решеток 5 высших учебных заведений, два юридических колледжа, два НИИ. По другую — 294 вечерних общеобразовательных школы, 338 ПТУ, 396 церквей и 695 молитвенных комнат. Гуманитарным мостиком, соединяющим надзирателей и заключенных, служат корпоративные СМИ, среди которых есть журнал «Преступление и наказание» (заглавие другого, вроде бы более подходящего по смыслу произведения Достоевского «Записки из Мертвого дома», видимо, сочли слишком мрачным) и газета «Казенный дом».
Одна гигантская армия людей — по официальным данным, 355 тысяч штатных сотрудников ФСИН — охраняет еще более гигантскую армию, состоящую из 872 тысяч непосредственных «сидельцев» и 572 тысяч находящихся на учете и получивших наказание, не связанное с лишением свободы.
Свобода, которая в российском восприятии всегда была волей, то есть дарованным извне временным освобождением, в случае героев нашего праздника приобретает буквальный, очищенный от всякой метафоричности смысл.
Россия — исторически очень негуманная страна. И тюремная система веками была оплотом этой античеловечности. В последние годы система исполнения наказаний медленно вочеловечивается. Есть даже некоторые количественные показатели этого пути — с недавних пор Россия больше не лидирует по относительному количеству зэков, уступая первенство США и Белоруссии. Уменьшается количество больных открытой формой туберкулеза среди заключенных (хотя число все равно остается страшным — почти 7% всего состава). При этом средств на одного заключенного в России по-прежнему тратится в разы меньше, чем в демократических странах, а реальный общественный контроль за исправительными учреждениями остается недостижимой мечтой.
Но тюремные нравы и тюремный быт — лишь следствие того, что происходит на свободе. Есть жесткая, прямо пропорциональная зависимость между количеством и качеством свободы в политической и гуманитарной жизни страны и качеством тюремной системы. В России все проблемы тюрем — это проблемы «воли». Думаю, например, что у нас невозможно получить адекватную статистику невинно осужденных. И совершенно не случайно в справедливость и законность правосудия не верит даже большинство тех граждан, которым нравится нынешняя российская власть. Пока правосудие в России остается политическим инструментом личного возмездия и отъема бизнеса, пока в стране нет реальных партий и общества, способного контролировать власть, трудно рассчитывать на существенную гуманизацию тюрем и колоний. Хорошо уже то, что Россия пока держится за мораторий на смертную казнь — для страны, где именем государства постоянно истреблялось огромное количество людей, это действительно большое достижение.
Охранять заключенных — не самое приятное и почетное, хотя и необходимое в жестоком мире людей занятие. А в России еще и не слишком хорошо оплачиваемое.
Поэтому работникам системы исполнения наказаний накануне их профессионального праздника хочется пожелать сохранять человечность на рабочем месте, не умножая зло, боль и насилие там, где они, кажется, поселились навеки.
Работники ФСИН — пограничники свободы. Лишение свободы по суду — неважно, праведное или неправедное — это всегда слом судьбы, страшнее которого может быть лишь неизлечимая болезнь и смерть. У людей, чей профессиональный праздник приходит почти сразу за Международным женским днем, есть уникальный шанс помочь другим людям залечить раны, восстановить разрушенную душу или сохранить ее, если судебная кара была незаконной и несправедливой. Шанс, который выпадает людям очень немногих профессий. Шанс, который называется миссией.
