Нелегальная перепись: грузины

Если на свете и существуют неисполнимые желания, то к ним в первую очередь следует, конечно, отнести желание быть грузином. Многие материальные и даже духовные ценности мира часто добываемы простым человеческим усердием: взамен одного выбитого может быть куплен новый фарфоровый глаз, алкоголизм может быть излечен заговором по фотографии, порча снята плевком, бедность побеждена грамотностью, безнравственность — трудом, слабоумие — приседаниями, жажда наживы — слабоумием и т. д. и т. п. Но ничто на свете — ни приседания, ни мольбы, ни даже паспортный стол милиции не смогут сделать вас настоящим грузином, то есть особенным творением Создателя, пожелавшего оставить на земле намек на глупость и лукавость материализма. Все эти теории насчет того, что любой лось, если он будет хорошо трудиться, рано или поздно станет обезьяной, а потом менеджером среднего звена, что основа прогресса — это радость бесконечного созидания, вся эта дикость и самонадеянность смертных немедля рассыплется в прах, когда рядом с вами окажется хотя бы один грузин.

Если говорить искренне, то я, как личность, полностью сформировавшаяся при советской власти, естественно, пытался однажды стать грузином. Произошло это в церкви возле метро «Речной вокзал», куда я совершенно случайно попал после страшной и никчемной попойки со своим товарищем по имени Бесик Отарович Уригашвили. Мне было так отвратительно, что когда я увидел местного краснолицего батюшку, томимого не менее чудовищным похмельем, я понял, что моя безбожная жизнь должна быть сию же минуту посвящена православию, а моим крестным отцом должен стать грузин Уригашвили. Таким образом я рассчитывал расквитаться с условностями материального мира и отдать себя во власть духовного усилия. Обряд приобщения к милостям господним в целом запомнился мне плохо, за исключением, конечно, неловкого момента, когда батюшка попросил крестного отца назвать свое имя и он ответил: «Бесик». В храме повисло недолгое молчание, в процессе которого я понял, что наконец-то совершил настоящий грузинский поступок, жизнь прожита не зря. Но вот с тех пор прошло уже достаточно времени, а я так и остался суетливой субстанцией из смеси русских, армянских и хохляцких кровей. Грузин же Уригашвили, несколько я знаю, продолжает оставаться грузином, то есть хрупким божественным сосудом, запечатанным ритуалами времен (это прекрасное определение грузин я вычитал где-то, не помню теперь уже где). Внутри этого сосуда в пленительной прохладе простого крестьянского вина живет история древнего народа, правителями которого были люди с именами Царица Тамара, Давид-Строитель и Дмитрий-Самопожертвователь. Там, на дне его, каким-то особенным смыслом наполняются инопланетные слова типа чахохбили, пхали и хинкали, считающиеся почему-то едой.

Не совру, если скажу, что совсем еще недавно, при советской власти, быть грузином было весьма престижно. Далекая горная республика с населением всего в пять с небольшим миллионов человек считалась отечественной версией разнузданного капитализма, при котором обычный человек превращается в джигита. Легенда гласила, что грузинам можно было ездить на красный свет, у них были деньги, море, боржоми, вино, машины, шашлыки и блондинки. Теперь, после того как грузины вслух произнесли свое страшное заклинание «гаумарджос тависуплебас», то есть «да здравствует независимость», все эти ложные сущности исчезли, оставив современникам возможность наблюдать грузин в чистом, что называется, виде, без прикрас. Сейчас, например, в интернете вместо доказательств престижности грузинского образа жизни вы скорее обнаружите, что анекдотов про грузин в несколько раз больше, чем про чукчу. Божественные кавказские сосуды говорят в этих анекдотах на какой-то дикой помеси русского и фарси и представляются современникам туповатыми карликами с весьма беспокойными половыми органами. К тому же в последние годы как-то быстро открылись любопытные, но очевидные истины: ну не могут грузины быть космонавтами, покорителями Чукотки или стороитеями шагающих экскаваторов. Думаю, например, что венцом грузинского автомобилестроения, если б таковое и было затеяно, наверняка оказалась бы беседка, увитая виноградом.

Однако же прелесть нынешней небогатой и лишенной понтов Грузии состоит в открытой демонстрации современникам незамутненной картины счастья как такового. То есть если раньше все ломали себе голову вопросом, почему грузины не дают покупателям сдачи, теперь это стало ясно, как белый день: они просто не умеют считать денег. А зачем? Русские метания крошки-сына, который пришел узнать у папаши, что такое хорошо и что такое плохо, в Грузии не имеют никакого значения. Здесь и хорошо — хорошо, и плохо — тоже неплохо. Просто потому, что всякий человек в Грузии от рождения понимает: бездействие гораздо прекраснее и осмысленнее любого, даже самого разумного действия. Более того, история показала нам достаточное количество примеров, когда по-настоящему деятельный грузин оказывался отнюдь не подарком человечеству, а заметным преступлением против нравственности. Иосифа Виссарионовича Джугашвили разбирать нет необходимости, но посмотрите хотя бы на творчество Зураба Константиновича Церетели.

Иными словами, роскошь отсутствия конкретной цели развития — вот что роднило и всегда будет роднить Россию и Грузию. У отечественной метрополии никогда не было и не будет более надежной опоры на Кавказе, чем настоящие грузины. Ибо прочие народы мира всегда имеют про запас какую-нибудь конкретную хитрую цель существования на свете. Азербайджанцам, например, надо все взвесить и продать, армянам — отменить границы, поскольку мир, как известно, это и так одна большая Армения, зачем же делить ее условностями? Белорусы хотят на картошке и огурцах нарастить себе белые крыла и, возвысившись, презреть грехи поднебесья, украинцы — освоить море, якуты — согреться, узбеки — плотно поесть. Только русские и грузины не знают наверняка, зачем явились они на свет.

Разница между нашими странами состоит только лишь в методике постижения этой прекрасной истины. Если в России для того, чтобы никуда не прийти, надо идти слишком долго и мучительно, подличая, вылизывая жопу начальству, проявляя героизм, набивая себе шишки и получая награды, то в Грузии ровно для того же самого можно просто никуда и не ходить, а лучше выпить. Здесь любым усилиям скорее предпочтут размышление на отвлеченные темы, а любому земснаряду — хороший тост. Так что все нынешние межгосударственные наши неполадки, в сущности, происходят от того, что отсутствие цели в России — это долг перед Родиной, а в Грузии — бесценный дар небес.

Ясно, что рано или поздно мы снова сольемся в экстазе, будем ездить на красный свет и трогать блондинок. Россия должна будет для этого избавиться от своего жлобского крестьянского хитрованства, а Грузия — от деланного высокомерия. И тогда кто-нибудь гораздо умнее нас нынешних подпишет в Москве документ наподобие того манифеста о вхождении Грузии в состав России, что был подписан Его Императорским Величеством Александром 12 сентября 1801 года. Вот его последний абзац:

«Наконец да познаете и вы цену доброго правления, да водворятся между вами мир, правосудие, уверенность как личная, так и имущественная, да пресекутся самоуправства и лютые истязания, да обратится каждый к лучшим пользам своим и общественным, свободно и невозбранно упражняясь в земледелии, промыслах, торговле, рукоделиях, под сенью законов, всех равно покровительствующих. Избытки и благоденствие ваше будут приятнейшею и единою для Нас наградою».