Газета.Ru в Telegram
Новые комментарии +

Экзамен по Сирии

Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике»

«Сирийский кризис создает дилемму между моралью и геополитикой, принципами и геостратегией. Сирия — лакмусовая бумажка для всех стран, история запомнит тех, кто сдал, а кто не сдал этот экзамен». Такими пафосными словами ведущий открыл в Анкаре конференцию, посвященную ситуации вокруг Сирии и почти совпавшую с проходившей в Стамбуле двумя днями ранее встречей «Друзей Сирии». Организатором выступил исследовательский центр при правящей Партии справедливости и развития, так что дискуссия носила установочный характер. К изумлению обоих российских участников, начавшись с общих вопросов,

обсуждение быстро замкнулось на одном конкретном: что делать с Россией, как заставить (либо уговорить) ее проводить «правильную» политику.

Выступления чередовались. Обвинения в цинизме перемежались обещаниями учесть российские интересы после смены власти в Дамаске, упреки в недальновидности (бессмысленно цепляться за обреченный режим) сменялись признанием того, что Москва крайне жестко и последовательно отстаивает свое видение. К концу дня сформировалась четкая и удивительная картина: единственным препятствием, стоящим на пути сирийского урегулирования, является Россия (еще упоминался Иран, но с куда меньшей интенсивностью). Попытки россиян обратить внимание на наличие множества иных проблем, без решения которых невозможно умиротворение, не встречали отклика. Пусть только Москва перестанет покрывать Асада, а остальное — дело техники. Слушая это, я понял, что

российская линия по сирийскому вопросу, привлекающая в последние месяцы все больше внимания в мире, оказалась успешной. Не для решения сирийского кризиса (там, похоже, ситуация патовая и безнадежная), а с точки зрения цели, которую ставила Россия. Цель же была эгоистичной, но оправданной — доказать партнерам на Западе и в арабском мире, что в обход Москвы решить что-либо на Ближнем Востоке (точнее, где бы то ни было) невозможно.

Ливийская коллизия год назад создала впечатление, что Россия дистанцируется от ближневосточных проблем и предпочитает отстраненную позицию воздержания. Дивидендов это не принесло (победившие повстанцы все равно отказались уважать российские коммерческие интересы), зато вывело Россию из игры. Все дальнейшие действия, а мандат Совбеза ООН стремительно перетолковали как санкцию на смену режима и убийство Каддафи, происходили помимо российского участия, в ответ на громогласное возмущение Москвы ей резонно отвечали: вы же могли воспрепятствовать, но не стали — так чего воздух сотрясать?

История с Ливией стала важной причиной того, почему ныне позиция России оказалась столь жесткой и бескомпромиссной. Ее огласил в январе министр иностранных дел Сергей Лавров: мы не можем предотвратить, если кто-то захочет вторгнуться в Сирию, но не позволим легитимировать это через Совет Безопасности ООН.

Иными словами, либо иракский вариант 2003 года, либо принимайте условие Москвы. А условие, если сформулировать его в сжатом виде: международное сообщество не может и не должно вмешиваться в гражданскую войну на одной из сторон и добиваться устранения другой.

Пожалуй, давно Россия не подвергалась такой резкой и уничижительной критике, как за позицию по Сирии, — от прямых обвинений в меркантильных мотивах до нападок за духовное родство с кровавой тиранией. Однако, несмотря на предрекаемую всеми изоляцию, МИД занял неприступную оборону, стойко держа удар. И после пары недель натиска вдруг пошел откат назад. Оказалось, что иракский опыт свеж в памяти и действовать без мандата ООН не готовы даже самые воинственные столицы.

Назначение Кофи Аннана спецпредставителем генсека ООН и разработка плана его имени, который не содержит ничего того, против чего выступала Россия, стали результатом именно российской политики. Собственно, главное заключается в том, что международное сообщество вспомнило о наличии богатого арсенала дипломатических инструментов, которые обычно применяются в подобных случаях. От назначения того же спецпредставителя до направления миссий по установлению фактов, полномочных наблюдателей и пр. Все это, конечно, надо было пускать в ход год, самое позднее полгода назад, но тогда доминировала точка зрения, что ситуация вот-вот разрешится сама собой.

Арабские страны и их западные партнеры изначально исходили из того, что единственным выходом из сирийского кризиса является смена режима, все остальное не имеет смысла. Рассуждения о том, означает ли утрата легитимности правительством Асада (допустим, он утратил ее, развязав массовое кровопролитие), что ее обретают какие-либо из оппозиционных групп (внешние силы поддерживают Сирийский национальный совет, формируемый в основном за рубежом), никого не интересовали. Правда, западный подход в какой-то момент начал слегка трансформироваться. Режим Асада оказался устойчивее, чем предполагали, а оппозиция не столь едина и включает в себя неприятные для Запада исламистские компоненты. Тогда и выяснилось, что наличие России, декларирующей (не важно, насколько искренне) принципы равноудаленности и посредничества, может быть полезным для выруливания из тупика. Впрочем, арабские страны Персидского залива, движущая сила всего политического процесса вокруг Сирии, продолжают руководствоваться первоначальной логикой: свержение диктатора любой ценой и без всяких условий.

Возвращаясь к российскому курсу, его можно признать успешным в главном компоненте — статусном.

Москва напомнила, что обойти ее невозможно, в результате создалось, если судить по прошедшей конференции, даже преувеличенное представление о ее значимости.

Что делать дальше? Успех миссии Кофи Аннана крайне маловероятен. Слишком поздно, да и многие ключевые участники процесса рассматривают его действия скорее как вынужденную уступку Москве, чем шанс на урегулирование. Возобновление масштабного насилия в Сирии возможно: правительство по-прежнему надеется подавить восстание, а оппозиционерам выгодно спровоцировать дальнейшее кровопролитие, чтобы потом уже бесповоротно отказаться от любых разговоров. К тому же со стороны противников режима нет единого субъекта для переговоров. В случае нового витка междоусобицы требования решительных действий зазвучат громче, и абстрактно апеллировать к международному праву и дипломатическим механизмам России станет намного сложнее. Тем более что они проявят свою неэффективность.

У Москвы есть два пути. Либо попытаться стать полноценным посредником, что на практике означает выработку и настоятельное предложение Дамаску механизма безопасного ухода Башара Асада и формирования новой власти с гарантиями интересов ныне правящего меньшинства. Либо постараться «капитализировать» полученную в результате описанной выше неуступчивости дипломатическую прибыль. (Сейчас она, судя по всему, близка к максимальной, далее ситуация может развиваться не в пользу России.) Говоря цинично, «слить» нынешний режим, действительно обреченный в долгосрочной перспективе, в обмен на жесткие договоренности об учете интересов Москвы, причем не только и не обязательно в Сирии. Первый путь более сложный, но и более выигрышный с точки зрения репутации. Второй более конъюнктурный, но тоже непростой, нужно еще придумать надежные способы обеспечения этих самых интересов.

Ведущий конференции в Анкаре был прав. Сирийский сюжет достоин того, чтобы войти в учебники международных отношений как пример экзамена, но не на моральную зрелость (тут все не на высоте), а на дипломатическое мастерство.

Новости и материалы
СК завершил проверку показаний на месте теракта в «Крокусе»
В США заявили о потере популярности Байдена и лидеров стран ЕС
Россиянин сделал шаурму с начинкой из наркотиков и попался полиции
В Раде подсчитали число уклонистов
Россиянин сел на 10 лет за попытку переметнуться на сторону ВСУ
Telegram удалил более 256 000 запрещенных материалов по требованиям РКН
Раскрыты детали «помолвки» Леонардо Ди Каприо и его возлюбленной
Путин предрек во сколько раз вырастет вклад туризма в ВВП страны к 2030 году
В ГИБДД рассказали, сколько россиян провалили экзамен по вождению
«Тяжело морально»: Лазарев резко сбросил вес на фоне теракта в «Крокусе»
Жена Константина Ивлева сообщила о травме позвоночника после падения
Мари Краймбрери вступилась за знаменитостей, которые помогли пострадавшим в теракте
Путин проводит совещание по внутреннему туризму в РФ
В Сибири учителя, обвиняемого в педофилии, выпустили на свободу
Apple может надолго отменить выход складного iPhone
Лавров упрекнул Армению в шельмовании России
В конгрессе потребовали от Пентагона отчитаться за африканские госперевороты
В Англии школьнице удалили из желудка комок волос весом 3 килограмма
Все новости