Цивилизация
Почему у наших не получается так, как у Пиночета, ныне покойного? Почему эрегирование «вертикали власти», установление «диктатуры закона» с последующим «наведением порядка» и «достижением стабильности» не сопровождаются экономическим чудом, а если чудо и происходит, то исключительно в границах рублево-успенского укрепрайона и схожих с ним административно-территориальных образований? Почему «твердая рука», пришедшая на смену невидимой руке рынка, никак не может искоренить коррупцию, наказать виновных, приласкать обездоленных и накормить семью хлебами нацпроектов всех страждущих?
У Пиночета, как и у графа Уварова, была своя волшебная триада: собственность — церковь — армия. Или наоборот — от перестановки слагаемых сумма не изменяется. С армией, жестокой и эффективной, у него все было хорошо. С церковью в католической стране тем более не наблюдалось проблем. Собственность он противопоставил марксизму Альенде, а «чикагские мальчики» положили ее в основу реформы. 17 лет Аугусто Пиночет Угарте правил страной — почти столько же, сколько и Брежнев. Но после Ильича осталась пустыня, которую мог оросить только поток нефтедолларов, а жестокий генерал привел страну в превосходном экономическом состоянии к первым свободным выборам в 1989 году.
У нас армия постепенно становится таким же священным политическим (именно политическим) институтом, как и церковь.
Стратегия внедрения в массовое сознание умеренного национализма и изоляционизма невозможна без «возрождения» армии и воцерковления государства и огосударствления церкви.
Не случайно официальное православие претендует на национализацию человеческих душ, начиная с нежного школьного возраста, а министр обороны радеет за триаду суверенная демократия — сильная экономика — военная мощь (русский народ вообще мыслит «троицами»: мир — труд — май, водка — девки — беспорядки). Но если с военнослужащими и священнослужителями в стране все существенно проще, то с третьим (или первым) членом пиночетовской триады — собственностью, в России полный швах.
И потому никакого Пиночета в нашей стране быть не может. Альенде — демократический ли, авторитарный — может, а Пиночет — нет.
Иными словами, важна не жесткость насаждения экономических порядков, важны качество и содержание этих порядков.
У генерала был целый отряд хорошо обученных и вооруженных до зубов либеральной экономической теорией молодцов, прошедших чикагскую школу. Они провели весь классический набор либерализационных мероприятий, который принято называть шоковой терапией. Разумеется, мероприятия сопровождались, как потом в Польше, России и других странах, «беспрецедентным спадом» экономики. Разумеется, вслед за спадом наступила сначала стабилизация, затем — четырехлетний рост экономики, потом — кризис и снова спад в начале 1980-х. Впоследствии, как и положено, начался второй этап реформ: чудо достигалось большим многолетним трудом. В том числе была реализована одна из образцовых структурных реформ — пенсионная, с переходом от распределительной к накопительной системе. Успех был очевиден, ее автора Хосе Пиньеру ждала мировая слава. В экономике начался устойчивый рост, плодами которого теперь в полной мере могут воспользоваться социалисты, включая нынешнего президента Мишель Бачелет.
Секрет рецидива чилийского чуда — последовательность в проведении реформ, в доведении до конца преобразований.
Пиночетовщина — не в «наведении порядка» железной рукой, а в системе мероприятий, которые были заложены в программу Грефа 2000 года и не были реализованы.
Не в радении о «суверенитете», а в реформах — по пиньеровскому, а не зурабовскому образцу.
Пиночет не оставил учеников. Он оставил уроки. И эти уроки неправильно поняты, потому что все затмила генеральская часть его натуры, с арестами, стадионами, зверствами, выбрасыванием людей с вертолетов в Тихий океан. Это, быть может, и уроки, но как раз для тех, у кого в «плановой» триаде стоит «военная мощь». Подлинные уроки — это уроки Пиночета-политика, давшего политическую крышу для реформ экономики и бывшего последовательным в продвижении либеральной модели: за 17 лет любой другой генерал-диктатор резко бы поменял стратегию, что и делали пиночетовские коллеги в других, в том числе латиноамериканских, странах. Потому что генералам, диктаторам, сатрапам вовсе не свойствен либерализм — ни в политике, ни в экономике. Пиночет был в этом смысле не правилом, а исключением из правил.
Если и был в российской политической истории последних 15 лет Пиночет, то им оказался… Ельцин Борис Николаевич.
Он дал реформам политическую крышу. Он, если кто забыл, «расстрелял парламент» ради реализации идеалов буржуазной революции, идеологическим стержнем которой была именно собственность, священная и неприкосновенная. Но ему не хватило то ли последовательности Пиночета, то ли времени, то ли сил.
Ельцин не изучал уроков Пиночета. Не был его учеником ни в плане жестокости, ни в экономическом смысле. До всего дошел своим умом. Он, в отличие от Пиночета, не был диктатором. Зато, как и Пиночет, был исторической личностью.
